Между
войной и выживанием (705 - 639 гг. до н.э.)
И
вот, после смерти Саргона в 705 году до н.э., когда способность
империи управлять своими окраинами казалась сомнительной,
Иудея вступила в анти-ассирийскую коалицию, которую поддерживал
Египет (4 Царств 18:21, 19:9), и подняла знамя восстания
– с далеко идущими, неожиданными последствиями. Спустя
четыре года, в 701 году до н.э., в Иудею с грозной армией
пришел новый ассирийский царь Синаххериб. Книги Царств,
описывая последствия, делают хорошую мину при плохой игре:
Езекия был великим героем, идеальным царем, сравнимым только
с Давидом. Он ступал по стопам Моисея и очистил Иудею от
всех преступлений прошлого. Благодаря его набожности ассирийцы
отступили от Иудеи, будучи не в силах захватить Иерусалим.
Как мы увидим, это неполная история, также как и не является
полной содержащаяся в Библии история, касающаяся 55-летнего
правления Манассии, сына Езекии. В противоположность идеальному
царю Езекии, книги Царств рисуют Манассию законченным вероотступником,
который тратит свое долгое правление на восстановление самых
ужасных мерзостей прошлого.
Если
бы мы полагались только на библейские материалы, то у нас
не было бы никакой причины сомневаться в этой черно-белой
картине праведности Езекии и отступничества Манассии. Однако,
ассирийские источники того времени и современные археологические
исследования показывают, что библейское богословское толкование
восстания Иудеи против Ассирии скрывает совсем другую историческую
действительность.
Великое
чудо и его предательство
Четвертая
книга Царств рассказывает историю великой авантюры Езекии
как драму в нескольких действиях, в которой небольшое число
актеров декламируют формализованные речи на легко узнаваемые
богословские темы. Этот стиль монологов, выполненных в пользу
читателя Библии, является одной из отличительных черт Девтерономической
истории. Использование религиозной риторики понятно: смысл
библейской истории в том, чтобы показать, что простая сила
оружия или соотношение сил никак не влияют на исход войны
между народами. За всем этим стоит руководящая сила Яхве,
который использует армии и сражения для того, чтобы наградить
тех, кто поклоняется исключительно ему, и чтобы наказать
тех, кто этого не делает.
После
описания религиозного поведения Езекии 4-я книга Царств
вмещает короткое отступление, точнее повторение, о падении
северного царства и изгнания его людей за их грехи. Это
сделано для того, чтобы
напомнить читателю о контрасте между судьбами греховного
Израиля и праведной Иудеи. Ситуации сходные, но результат
противоположен: Израиль восстал, Салманасар V осадил Самарию,
северное царство было уничтожено, а его люди – депортированы;
из-за их грехов Яхве не пришел на помощь. Иудея тоже восстала,
Синаххериб осадил Иерусалим, но Езекия был праведным царем,
и поэтому Иерусалим выстоял, а армия Синаххериба была уничтожена.
Мораль ясна даже несмотря на то, что грозные войска Ассирии
вторглись в царство и завоевали все его отдаленные крепости.
Надежда на силу Яхве — это единственный путь
к спасению.
Ассирийские
военачальники осадили Иерусалим, бросая вызов растерянным
защитникам на стенах города, издеваясь над жителями и пытаясь
подорвать их дух сомнениями в мудрости царя Езекии, высмеивая
его веру:
«И
встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и
говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского!
Так говорит царь: пусть не обольщает вас Езекия, ибо он
не может вас спасти от руки моей; и пусть не обнадеживает
вас Езекия Господом, говоря: "спасет нас Господь и не будет
город сей отдан в руки царя Ассирийского". Не слушайте Езекии.
Ибо так говорит царь Ассирийский: примиритесь со мною и
выйдите ко мне, и пусть каждый ест плоды виноградной лозы
своей и смоковницы своей, и пусть каждый пьет воду из своего
колодезя, пока
я не приду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша
земля, в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников,
в землю масличных дерев и меда, и будете жить, и не умрете.
Не слушайте же Езекии, который обольщает вас, говоря: "Господь
спасет нас". Спасли ли боги народов, каждый свою землю,
от руки царя Ассирийского?
Где боги Емафа и Арпада? Где боги Сепарваима, Ены
и Иввы? Спасли ли они Самарию от руки моей?
Кто из всех богов земель сих спас землю свою от руки
моей? Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей?»
(4
Царств 18:28-35)
Езекия
был глубоко потрясен, но пророк Исайя ободрил его божественным
пророчеством:
«И
сказал им Исаия: так скажите господину вашему: так говорит
Господь: не бойся слов, которые ты слышал, которыми поносили
Меня слуги царя Ассирийского.
Вот Я пошлю в него дух, и он услышит весть, и возвратится
в землю свою, и Я поражу его мечом в земле его. Посему так
говорит Господь о царе Ассирийском: "не войдет он в сей
город, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со
щитом, и не насыплет против него вала. Тою же дорогою, которою
пришел, возвратится, и в город сей не войдет, говорит Господь.
Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и
ради Давида, раба Моего». (4
Царств 19:6-7, 32-34)
И
действительно, чудесное избавление последовало той же ночью:
«И
случилось в ту ночь: пошел Ангел Господень и поразил в стане
Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру,
и вот все тела мертвые.
И отправился, и пошел, и возвратился Сеннахирим,
царь Ассирийский, и жил в Ниневии. И когда он поклонялся
в доме Нисроха, бога своего, то Адрамелех и Шарецер, сыновья
его, убили его мечом, а сами убежали в землю Араратскую.
И воцарился Асардан, сын его, вместо него». (4
Царств 19:35-37)
Независимость
Иудеи (и ее горячая убежденность в силе Яхве, спасающей
от любых врагов) была чудесным образом сохранена.
Но
вскоре после этого история делает причудливый поворот –
со вступлением на Давидов трон сына Езекии – Манассии.
В то время, когда мощь Яхве для народа Иудеи должна была
быть очевидной, новый царь Манассия сделал, в теологическом
плане, полный разворот назад:
«И
делал он неугодное в очах Господних, подражая мерзостям
народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых.
И снова устроил высоты, которые уничтожил отец его
Езекия, и поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву,
как сделал Ахав, царь Израильский; и поклонялся всему воинству
небесному, и служил ему.
И соорудил жертвенники в доме Господнем, о котором
сказал Господь: "в Иерусалиме положу имя Мое".
И соорудил жертвенники всему воинству небесному на
обоих дворах дома Господня,
и провел сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил,
и завел вызывателей мертвецов и волшебников; много сделал
неугодного в очах Господа, чтобы прогневать Его».
(4 Цар 21:2-6).
Несмотря
на убеждение, что освященный Иерусалим теперь является престолом
Яхве на земле (и косвенным образом всегда им был) и его
чистота гарантирует благополучие народа Израиля, Манассия,
как сообщается, соблазнил своих подданных «до того,
что они поступали хуже тех народов, которых истребил Господь
от лица сынов Израилевых». (4 Царств 21:9).
Что
же произошло? Чем были вызваны столь разительные перемены?
Действительно ли Езекия был настолько праведным, а Манассия
настолько падшим?
Подготовка
к сопротивлению мировой империи
Книги
Царств очень скупо описывают предысторию восстания Езекии,
сообщая только, что «отложился он от царя Ассирийского,
и не стал служить ему». (4 Царств 18:7). Книги Хроник,
написанные несколькими столетиями позже и обычно считающиеся
менее достоверным историческим источником, чем книги Царств,
тем не менее, дают более подробные сведения о приготовлениях,
которые произвел Езекия за недели и месяцы до нападения
Ассирии. В данном случае, как мы увидим позже, археология
предполагает, что Хроники могли сохранить достоверные исторические
сведения, которые не попали в книги Царств. В дополнение
к постройке повсюду в государстве складов для зерна, масла
и вина, стойл для скота (2 Пар. 32:27-29), Езекия приложил
много усилий для обеспечения Иерусалима водой во время осады:
«Когда
Езекия увидел, что пришел Сеннахирим с намерением воевать
против Иерусалима, тогда решил с князьями своими и с военными
людьми своими засыпать источники воды, которые вне города,
и те помогли ему. И собралось множество народа, и засыпали
все источники и поток, протекавший по стране, говоря: да
не найдут цари Ассирийские, придя сюда, много воды [и да
не укрепятся]. И ободрился он, и восстановил всю обрушившуюся
стену, и поднял ее до башни, и извне построил другую стену,
и укрепил Милло в городе Давидовом, и наготовил множество
оружия и щитов. И поставил военачальников над народом, и
собрал их к себе на площадь у городских ворот, и говорил
к сердцу их, и сказал: будьте тверды и мужественны, не бойтесь
и не страшитесь царя Ассирийского и всего множества, которое
с ним, потому что с нами более, нежели с ним; с ним мышца
плотская, а с нами Господь Бог наш, чтобы помогать нам и
сражаться на бранях наших. И подкрепился народ словами Езекии,
царя Иудейского».
(2
Пар. 32:2-8)
Хотя
археологические указания на религиозные реформы Езекии скудны
и спорны, существуют многочисленные доказательства подготовки
и ужасных последствий его восстания против Ассирии. Конечно,
центром всех действий был Иерусалим. Оборонительные приготовления
наиболее очевидны при раскопках Еврейского квартала Иерусалима,
где была построена укрепленная стена более шести метров
толщиной для защиты недавно основанных районов на западном
холме. Эта защитная стена, по всей видимости, построена
во время чрезвычайного положения: западный холм был уже
густо заселен, и частные дома, стоящие на пути строящихся
городских укреплений, пришлось снести. По-видимому, именно
это строительство стены упоминается в Библии, когда Исаия
обвиняет царя за то, что тот
хладнокровно «разрушает дома, чтобы укрепить
стену» (Ис.
22:10).
Еще
одним важным заданием было обеспечение города тайными поставками
воды в случае осады. Единственный непересыхающий источник
в Иерусалиме — Гихон — был расположен на дне
долины Кидрон, как можно видеть, за пределами городской
стены (Рис. 26). Это было старой проблемой
Иерусалима,
и происходили более ранние попытки решить ее, пробив
туннель в скале, чтобы получить доступ к источнику из укрепленного
города. У Езекии было гораздо более честолюбивое намерение:
вместо того, чтобы обеспечить путь для спуска к воде, он
задумал провести внутрь стен саму воду. Действительно, у
нас есть бесценное описание современников этого выдающегося
инженерного сооружения, первоначально высеченное на стенах
самого туннеля для воды. Впервые открытые в конце девятнадцатого
века рядом с южным концом туннеля,
эти памятные надписи на иврите рассказывают, как
в скальной породе был вырублен этот длинный туннель, ведущий
от Гихонского источника к защищенному водоему внутри городских
стен.
 |
| Рис. 26. Расширение Иерусалима от Города Давида на Западный Холм |
Длиной
в полкилометра, шириной и высотой, достаточной, чтобы мог
пройти человек, он был вырублен с такой точностью, что разница
между уровнями воды в источнике и бассейне составляет всего
около 30см. Действительно, древний текст, увековечивший
этот труд, известный теперь как Силоамская надпись, сумел
передать драматический момент строительства, когда оно было
близко к завершению, описывая как туннель был прорубан двумя
командами с двух сторон:
[Закончен]
туннель. И так была история пробития его. Когда ещё [каменоломы
ударяли] киркой, каждый навстречу товарищу своему, и когда
ещё (оставалось) три локтя про[бить, слыш]ен (стал) голос
одного, воскли[цаю]щего к товарищу своему, ибо образовалась
пробоина (или трещина) в скале (идущая) справа [и налево.]
И в день пробития его (туннеля) ударили каменоломы, каждый
навстречу товарищу своему, кирка к [ки]рке. И пошли воды
от источника к водоёму двест[и и] тысяча (1200) локтей.
И с[т]олоктей была высота скалы над головами каменолом[ов].
(перевод из Википедии)
Как
им удалось встретиться, несмотря на то, что туннель идет
по кривой, это предмет споров. Вероятно, тут было сочетание
технического мастерства и глубокого знания геологии холма.
Такое выдающееся достижение не избежало внимания библейских
историков, и представляет собой редкий пример, когда определенное
сооружение иудейского царя может быть надежно опознано археологически:
«Прочее об Езекии и о всех подвигах его, и о том, что
он сделал пруд и водопровод и провел воду в город, написано
в летописи царей Иудейских». (4 Царств 20:20).
За
пределами Иерусалима Езекия, по-видимому, в полной мере
воспользовался государственными учреждениями, чтобы удостоверится,
что все государство готово к войне (Рис. 27).
Город Лахиш в Шефеле был окружен грозной системой
укреплений, состоящей из наклонной каменной облицовки на
полпути вниз по склону насыпи, и массивной кирпичной стены
на ее гребне. Огромная крепость защищала шестикамерные городские
ворота и большое возвышение, вероятно служащее
основанием дворца или резиденции назначенного царем
руководителя города. Кроме того, рядом с дворцом был построен
комплекс сооружений, похожих на стайни в Мегиддо, что бы
служить конюшнями или складами. Большая шахта, вырубленная
в скале, возможно служила верхней частью водопровода. Хотя
некоторые из этих элементов могли быть построены до Езекии,
они все сохранились и были укреплены в его время, готовые
встретится лицом к лицу с армией Синаххериба.
 |
| Рис. 27. Главные города Иудеи конца монархии. Линией обозначен центральный район царства в конце седьмого века, во времена Иосии. |
Никогда
прежде ни один иудейский царь не прилагал так много энергии
и опыта и так много ресурсов для подготовки к войне.
Археологические находки говорят о том, что организация
снабжения в Иудее была централизована впервые. Наиболее
ясное доказательство этого – это хорошо известная
разновидность больших кувшинов, которые находят на всей
территории царства Езекии, массовая продукция схожей формы
и размеров. Наиболее важное и уникальное их свойство –
это оттиск печати, нанесенный на рукоятку на еще сырую глину,
перед обжигом. Печать содержит эмблему в форме крылатого
солнечного диска или жука-скарабея, которые, как считается,
были символом царской власти в Иудее, и короткую надпись
на иврите, которая читается как lmlk (принадлежащее царю).
Упоминание о царе сочетается с названием одного из четырех
городов – Хеврон, Сохо, Зиф, и еще не идентифицированного
места, обозначенного буквами MMST. Первые три известны из
других источников, в то время как последнее загадочное место
может быть названием Иерусалима или неизвестного иудейского
города.
Ученые
предлагают несколько альтернативных объяснений предназначения
этих кувшинов: они содержали продукцию царских поместий;
они использовались для хранения собранных налогов и распределения
товаров, или то, что печать была просто знаком гончарных
мастерских, на которых производились кувшины для официальных
царских кладовых. В любом случае, совершенно ясно, что они
связаны с организацией Иудеи перед восстанием против Ассирии.
Мы
не можем быть уверены относительно географической протяженности
приготовлений Езекии к восстанию. Вторая книга Хроник сообщает,
что он направлял послов к Эфраиму и Манассии, то есть на
высокогорные территории побежденного Северного царства,
чтобы пригласить израильтян присоединиться к нему в Иерусалиме
для празднования Пасхи (2 Пар 30:1, 10, 18). Большинство
этих сообщений едва ли историчны, они были написаны с точки
зрения анонимного писателя пятого или четвертого века до
нашей эры, который представлял Езекию вторым Соломоном,
объединившим весь Израиль вокруг Храма в Иерусалиме. Но
намек на интерес Езекии к территории бывшего Израильского
царства – возможно, не полностью выдуман, потому что
Иудея теперь могла претендовать на руководство всей территорией
Израиля. Однако, даже если это и так, то претензии –
это одно, а достижимые цели – это совсем другое. В
конечном счете, восстание Езекии против Ассирии оказалось
катастрофическим решением. Несмотря на неопытность, Синаххериб
во главе огромной ассирийской армии более чем достаточно
проявил свои полководческие таланты. Царь Иудеи Езекия не
шел с ним ни в какое сравнение.
Что
в действительности произошло? Жестокая месть Синаххериба
Вопреки
библейскому сообщению о чудесном избавлении Иерусалима,
ассирийские надписи того времени дают совершенно другую
картину последствий восстания Езекии. Ассирийский отчет
об опустошении сельской местности Иудеи представлен кратко
и холодно:
«А
Хизкию-иудея, который не склонился под мое ярмо - 46 городов
его больших, крепости и малые поселения их окрестностей,
которым нет счета, продвижением насыпей и приближением таранов,
атакой пехоты и штурмовых лестниц я осадил, взял 200150
человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов,
ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот без числа из них
я вывел и причислил к полону. Самого же его, как птицу в
клетке, в Иерусалиме, его царском городе, я запер. Укрепления
против него я воздвиг, выход из ворот его города сделал
ему запретным. Города его, которые я захватил, отделил я
от его страны и Метинти, царю Ашдода, Пади, царю Экрона,
и Цилли-Белу, царю Газы, отдал и уменьшил его страну. К
уплате прежней дани ежегодную подать их, союзнический дар
моему владычеству, я прибавил и наложил на них».
Хотя
заявленное число пленных может быть сильно преувеличено,
совместная информация из ассирийских надписей и археологических
раскопок Иудеи подтверждает интенсивность планомерной осадной
кампании и разграбления сначала
в богатейшей земледельческой области Иудеи в предгорьях
Шефеле, а затем и выше, до самой высокогорной столицы. Разорение
иудейских городов можно наблюдать почти на каждом раскопанном
холме окраинной части
Иудеи. Мрачные археологические останки отлично соотносятся
с рассказами ассирийских надписей, например, завоевание
известного иудейского города Азеки, который описан как «расположенный
на горном хребте, как острое железо, бесчисленные кинжалы
высотой до небес». Он был взят приступом, разграблен
и разорен.
Это
была не бессистемная расправа, призванная только привести
в ужас жителей Иудеи и склонить их к покорности. Это была
просчитанная кампания экономического уничтожения, в которой
были подорваны источники богатства мятежного царства. Город
Лахиш, расположенный в наиболее плодородной сельскохозяйственной
области, был отдельным, наиболее важным региональным центром
царской власти Иудеи. Он был вторым важнейшим городом государства
после Иерусалима. На центральную роль, которую он играл
в событиях 701 году до н.э., намекает текст Библии (4 Царств
18:14,17, 19:8). Синаххериб своим нападением намеревался
добиться его полного уничтожения. Яркое изображение ассирийской
осады этого города сохранилось в необычайных подробностях
на большом рельефе, который когда-то украшал дворец Синаххериба
в Ниневии, в северном Ираке (Рис. 28). Этот рельеф, около
18 метров в длину и 3 метров в высоту, был открыт в 1840-х
годах британским исследователем
Остином Генри Лаярдом, и впоследствии переправлен
в Лондон, где он находится в экспозиции Британского Музея.
Его первоначальное расположение на стене во внутреннем помещении
дворца Синаххериба указывает на важность изображенных на
нем событий. Короткая надпись раскрывает его тему: «Синаххериб,
царь всего, царь Ассирии, сидящий на троне, в то время как
добыча из города Лахиш проходила перед ним».
 |
| Рис. 28. Ассирийский рельеф из дворца Синаххериба в Ниневии, изображающий захват города Лахиша |
Впечатляющий
рельеф о Лахише раскрывает все ужасное течение событий одним
кадром. Он показывает Лахиш как крайне укрепленный город.
У стен произошла жестокая битва. Ассирийцы построили осадные
насыпи, по которым они выдвинули свои тяжело вооруженные
тараны под стены крепости. Защитники Лахиша отчаянно отбивались,
пытаясь помешать таранам приблизиться к стенам. Они бросали
факелы, пытаясь поджечь боевые машины, а ассирийцы поливали
тараны водой. Ассирийские лучники, стоя за таранами, засыпали
стены стрелами, а иудеи отстреливались. Но вся подготовка
города к обороне, а также героическая борьба обороняющихся,
была напрасна. Осажденных вывели из города, многие из них
были мертвы, их безжизненные тела подняли на копья. Из города
была вынесена добыча, в том числе и священные сосуды для
религиозных обрядов. Все это время Синаххериб с невозмутимым
величием сидел на троне перед своим царским шатром рядом
с ассирийским лагерем, наблюдая, как мимо него проводят
пленников и проносят награбленное из домов и общественных
зданий восставшего сообщества.
Некоторые
ученые ставят под сомнение точность деталей этого рельефа,
утверждая, что это пристрастная имперская пропаганда,
а не достоверное описание того, что произошло в Лахише.
Но едва ли можно сомневаться, что на рельеф изображает именно
определенный город Лахиш, и именно определенные события
701 года до н.э. Точно изображены не только топография города
и местная растительность, но есть даже возможность точно
определить наблюдательный пункт, с которого художник делал
набросок для рельефа. Более того, археологические раскопки
в Лахише дали подробности расположения ворот, характер укреплений
и системы осады, которые подтвердили точность рельефа.
Британские
раскопки в Лахише 1930-х и возобновление раскопок Давидом
Усишкиным при поддержке Тель-Авивского универсетета в 1970-х,
показали независимую драматическую картину последних часов
этой мощной крепости Иудеи. Ассирийские тараны, те самые
которые изображены на рельефе, были опознаны и раскопаны.
Это единственный сохранившийся пример подобных осадных орудий
на всей бывшей территории Ассирийской империи. Неудивительно,
что они были построены на самой уязвимой части холма, где
он примыкал к гребню, со всех других сторон склон был слишком
крут для того что бы сооружать насыпь или размещать тараны.
Археологические
находки внутри города представляют доказательства отчаянных
действий защитников. Они построили огромную контр-насыпь
прямо напротив ассирийской, но эта последняя попытка защитников
помешать ассирийцам пробить стену закончилась неудачей.
Город был сожжен дотла. Другие находки предоставляют доказательства
жестокой битвы. У подножия городской стены были найдены
сотни наконечников стрел. Рядом с местом атаки на стены
были обнаружены продырявленные валуны, некоторые из них
с остатками сгоревших веревок
в дырках,
видимо, метаемые защитниками с крепостного вала в
попытках разрушить осадные машины. В пещерах на западном
склоне холма было обнаружено массовое захоронение около
полутора тысяч человек –
мужчин, женщин и детей – вперемешку с керамикой
конца восьмого века.
Еще
одна библейская точка зрения
Хотя
4-я Книга Царств сосредоточивается на спасительной силе
Яхве над Иерусалимом и только кратко упоминает захват «всех
укрепленных городов Иудеи» (4 Царств 18:13), другие
библейские тексты раскрывают ужасы ассирийского похода для
тех иудеев, которым так
не
повезло стать жертвами ярости Синаххериба на просторах страны.
Эти отрывки можно
найти не в Девтерономической истории, а в книгах пророков.
Два свидетельства современников – пророков Исайи и
Михея – рассказывают о страхе и горе, которые парализовали
Иудею из-за наступления Ассирии. Исайя, который был в Иерусалиме
во время осады, ярко описал военную кампанию, под удар которой
попали области севернее Иерусалима (Ис. 28-32). А Михей,
который был родом из Шефелы, из города недалеко от Лахиша,
описал онемевших от потрясения бездомных выживших, объясняя,
что они сами виноваты в своем несчастье тем, что служили
идолам:
«Не
объявляйте об этом в Гефе, не плачьте там громко; но в селении
Офра покрой себя пеплом.
Переселяйтесь, жительницы Шафира, срамно обнаженные;
не убежит и живущая в Цаане; плач в селении Ецель не даст
вам остановиться в нем. Горюет о своем добре жительница
Марофы, ибо сошло бедствие от Господа к воротам Иерусалима.
Запрягай в колесницу быстрых, жительница Лахиса;
ты - начало греха дщери Сионовой, ибо у тебя появились преступления
Израиля». (Мих.
1:10-13)
Удар,
от которого пострадала Шефела, также ярко освещен в результате
археологических исследований, которые показали, что эта
область так никогда и не оправилась от вторжения Синаххериба.
Даже в последующие десятилетия, после частичного возрождения
Иудеи, Шефела была все еще слабо заселена. Число и местечек,
и застроенных областей – на основании которых производится
оценка численности населения – упала втрое по сравнению
с концом восьмого века. Некоторые основные города были отстроены,
но многие мелкие города, деревни и крестьянские дома оставались
лежать в развалинах. Этот факт особенно примечателен, если
вспомнить, что в восьмом веке, до вторжения Ассирии, население
Шефела составляло около пятидесяти тысяч, почти половина
населения всего государства.
Одна
только вера в Яхве не спасла землю Езекии от гнева Ассирии.
Большая часть Иудеи была опустошена, а ценная плодородная
земля в Шефеле была отдана ассирийскими победителями филистимским
городам-государствам. Территория Иудеи была резко сокращена,
Езекия был вынужден заплатить тяжелую дань Ассирии, и значительное
количество жителей Иудеи было депортировано в Ассирию. Только
Иерусалим и Иудейские Холмы непосредственно к югу от столицы
остались нетронуты. Несмотря на все разговоры Библии о набожности
Езекии и спасительном вмешательстве Яхве, Ассирия была единственным
победителем. Синаххериб полностью достиг своей цели: он
сломил сопротивление Иудеи и покорил ее. Езекия унаследовал
процветающее государство, а Синаххериб уничтожил его.
Собирая
по частям
После
неудачного восстания против Ассирии, могло показаться, что
курс Езекии на религиозное очищение и конфронтацию с Ассирией
— это больше, чем просто ужасная, безрассудная
ошибка. Часть провинциального жречества могла даже доказывать,
что святотатственное разрушение древних высот и его запрет
поклоняться Ашерам, звездам, луне и другим божествам вместе
с Яхве – это и было то, что навлекло такие несчастия
на страну. Имея в основном литературу из лагеря поклоняющихся
только Яхве, мы не знаем, что утверждали их противники.
Что мы знаем, так это то, что в 698 году до н.э, когда Езекия
умер и его двенадцатилетний сын Манассия вступил на трон,
религиозный плюрализм на всей территории Иудеи (теперь сильно
сокращенной) был восстановлен. 4-я Книга Царств сообщает
об этом с большим возмущением и осуждением. Для девтерономического
историка Манассия был не просто заурядным вероотступником.
Он описан как наиболее греховный монарх, которого когда-либо
видела Иудея (4 Царств 21:3-7). По сути, Книга Царств возлагает
на него вину за «будущее» разрушение Иерусалима
(4 Царств 21:11-15).
Очевидно,
за таким поворотом официальной религиозной политики стояло
нечто большее, чем богословские соображения. Выживание государства
теперь завесило от Манассии и его ближайших советников,
и они были полны решимости возродить Иудею. Этим обуславливалось
восстановление определенной степени экономической независимости
сельской местности – все еще величайшего потенциального
источника государственного богатства. Возрождение однажды
опустошенных провинций невозможно было достигнуть без объединения
сети деревенских родов и племен – а это означало разрешение
возобновить богослужения на издревле почитаемых местных
высотах. Одним словом, вернулись культы Ваала, Ашеры и небесных
светил.
Даже
несмотря на то, что он был вынужден быть послушным вассалом,
Манассия, видимо, правильно рассчитал, что экономическое
восстановление Иудеи может показаться отвечающим интересам
Ассирии. Процветающая Иудея была бы предана империи и послужила
бы полезным буферным государством против Египта –
заклятого врага Ассирии на юге. И Ассирия, возможно, даже
предоставила покаявшейся Иудеи положение самого привилегированного
вассала: тексты седьмого века, сообщающие о том, какую дань
платили государства южного Лаванта ассирийскому царю, показывают,
что дань, которую платила Иудея была существенно меньше,
чем платили соседние, более бедные ассирийские вассалы Амон
и Моав.
Манассия,
кажется, оправдывал доверие своего ассирийского повелителя.
Документ времени Асархаддона, который сменил Синаххериба
на ассирийском троне, упоминает Манассию в числе двадцати
двух царей, которым были заказаны строительные материалы
для царской стройки в Ниневии. Следующий ассирийский царь,
Ашшурбанапал, поместил Манассию в список царей, которые
посылали ему дары, и помогали ему в войне с Египтом. Хотя
вторая книга Хроник сообщает нам, что в определенный момент
своего правления Манассия был заключен ассирийцами в тюрьму
в Вавилоне (2 Пар. 33:11), обстоятельства и даже историческая
достоверность этого заключения – это предмет продолжающихся
споров. Но ясно то, что его долгое правление – пятьдесят
пять лет – было мирным временем для Иудеи. Города
и поселения, основанные во время его правления, сохранились
вплоть до окончательного уничтожения Иудеи в следующем столетии.
Археологически
не так просто отличить находки начала седьмого века от находок
второй половины того же века (см приложение Е). Однако мы
знаем достаточно для того, чтобы утверждать, что во время
всеобщего опустошения в Шефеле (и аннексии обширных пространств
филистимскими городами), население Иудейского нагорья росло.
Это почти наверняка произошло из-за прибытия изгнанных со
своих мест беженцев, которые спасались бегством из разоренных
областей Шефелы. Земледельческое производство усилилось
вокруг столицы. Густая сеть усадеб была построена вокруг
Иерусалима и к югу от него, недалеко от Вифлеема, в седьмом
веке до н.э. Ее целью было, вероятно, обеспечение продовольствием
увеличившегося населения метрополии.
Но
самая впечатляющая застройка в Иудее седьмого века –
это распространение иудейских поселений в пустынные зоны
на востоке и юге (Рис. 27). В иудейской пустыне, в которой
не было постоянных поселений на протяжении восьмого века,
в последующие десятилетия произошло что-то необычайное.
В седьмом веке группы маленьких поселений были основаны
во всех экологических нишах, которые немного больше подходили
для земледелия, чем остальная пустыня: в долине Бекаа на
полпути между Иерусалимом и Мертвым морем, рядом с Иерихоном,
и вплоть до западного побережья Мертвого моря. В долине
Беэр-Шевы число поселений выросло намного больше, чем в
предыдущий период. С восьмого по седьмой век площадь застроенных
районов в этой области, так же как и его население, возросла
в десять раз. Не связана ли эта застройка с политикой Манасии?
Это
выглядит очень вероятным. Ясно, что до похода Синаххериба,
экономика Иудейского царства была хорошо сбалансирована
между различными экологическими нишами ее территорий: оливковые
и виноградные сады выращивались в основном в холмистой местности,
зерно выращивалось в первую очередь в Шефеле, а животноводство
практиковалось в основном на пустынной окраине на юге и
востоке. Когда Шефела была отдана во владение филистимских
городов-государств, Иудея потеряла свою богатую зернопроизводящую
землю на западе.
В то же время население, которое надо было кормить в оставшейся
части государства, значительно возросло. Вероятно,
под давлением этого часть населения Иудеи была вытеснена
в периферийные области царства, в отчаянной попытке компенсировать
потерю богатой плодородной земли Шефела. И действительно,
использование засушливых земель могло решить эту проблему.
Оценка сельскохозяйственных возможностей долины Беэр-Шевы
в античности, предполагающая что производство там было хорошо
организовано, показывает, что она одна могла обеспечить
до четверти всей потребности Иудеи в зерне. Но этого невозможно
было выполнеть в таких больших масштабах без помощи государства.
Поэтому разумно предположить, что расселение в пустынные
области было вдохновлено, если не прямо организовано, новым
политическим и экономическим курсом Манассии.
Арабские
караваны и оливковое масло
Программа
Манассии касалась далеко не только пропитания. Он сосредоточился
на интеграции Иудеи в ассирийскую мировую экономику. Двумя
главными видами экономической активности Ассирии в
области Иудеи и вокруг нее были торговля экзотическими
предметами роскоши и благовониями из Аравии, а также массовое
производство и продажа оливкового масла.
Торговля
с Аравией была одним из главных экономических интересов
Ассирии, и едва ли могут быть сомнения, что с конца восьмого
века она обеспечивала империи значительные доходы. Соответственно,
Ассирия была сильно заинтересована в безопасности дорог
через пустыню, ведущих на север от Аравийского полуострова
к своему пункту назначения на побережье Средиземного моря.
Ассирийский царь Тиглатпаласар III в одной из своих триумфальных
записей описывал Газу, традиционный пункт назначения пустынных
дорог, «таможней Ассирии» и он назначил там чиновников,
чтобы собирать пошлины в гавани, которая служила местом
сбора всех караванных путей страны. Саргон II объявил, что
он открыл границу с Египтом, чтобы ассирийцы и египтяне
могли торговать и смешиваться. Несколько ассирийских крепостей
и административных центров действительно были открыты в
разных местах южной прибрежной равнины, и на побережье к
югу от Газы был раскопан большой укрепленный город с останками
складов. Анализ костей животных, раскопанных в Телль-Джеммех,
еще одном месте рядом с Газой, показывает резкий рост числа
верблюдов в седьмом веке. Изучение этих костей археологом
Полой Вапниш доказывает, что эти верблюды (все они были
зрелого возраста, и поэтому не могли быть частью естественного,
локально размножившегося стада), могли использоваться в
торговых караванах.
По
самым южным территориям, все еще контролируемым Иудейским
царством – долине Беэр-Шевы, высокогорьям Эдома и
южной прибрежной равнине – проходили некоторые важнейшие
караванные пути. Там были области, пережившие в седьмом
веке беспрецедентный рост населения. Первое широкое заселение
Эдомского плато имело место именно в это время, под ассирийским
господством. Фактически, Эдом только тогда появился как
полностью развитое государство, как результат этого заселения.
Богатые
и разнообразные археологические находки на необъятных просторах
между Эдомом и Филистией показывают, что ассирийцы, арабы,
финикийцы и эдомитяне были вовлечены в процветающую коммерческую
деятельность. Иудея при Манассии также занимала в ней видное
место. Волну заселения в долине Беэр-Шевы нужно понимать
на этом фоне. Иудея, возможно, расширилась еще дальше на
юг, до самых торговых путей. В глубокой пустыне были раскопаны
две большие крепости седьмого века. Первая – это Кадеш-Барнеа
на западной окраине высокогорья Негев, примерно в 80
км юго-западнее Беэр-Шевы. Этот город
владел крупнейшим оазисом на важном торговом пути из южной
Палестины к оконечности Акабского залива, и далее в Аравию.
Вторая крепость была недавно раскопана в Хасеве, месте расположенном
примерно в 32
км к югу от Мертвого моря, на еще
одном пути на юг. Находки в этих двух крепостях привели
библейского историка Надава Наамана к выводу, что оба они
были построены в начале седьмого века до н.э. под эгидой
ассирийцев с помощью местных вассальных государств –
и были обеспечены рабочей силой группами из Иудеи и Эдома.
Южно-арабские
надписи, найденные в нескольких местах в Иудее, дают исчерпывающие
доказательства сильных связей с Аравией в то время. Такого
же вида доказательства найдены и в Иерусалиме. Три остракона
с южно-арабскими надписями были найдены в Городе Давида.
Хотя они были вырезаны на типичных иудейских сосудах, а
не на сосудах привозных типов, они, по всей вероятности,
свидетельствуют о постоянном арабском населении в Иерусалиме.
А другие типичные еврейские печати седьмого века, кажется,
содержат южно-арабские имена. В этой связи, некоторые ученые
утверждают, что жена Манассии Мешуллемет была арабкой. Не
мог ли это быть династический брак, с целью укрепить коммерческие
интересы Иудеи на юге? Не был ли девтерономический рассказ
о том, как царица Савская посетила Соломона в Иерусалиме,
вдохновлен культурными контактами и экономическими амбициями
другого царя из рода Давида седьмого века?
Не
только контакты с арабами расширяли экономические горизонты.
Ассирийцы также монополизировали и развивали производство
оливкового масла. Доказательства этого найдены в Телль-Микне,
селении в западной Шефеле, которое находится на месте древнего
Экрона, одного из главных городов Филистии. Скромный город
в столетия, предшествующие захвату этой области Ассирией,
Экрон в начале седьмого века вырос в гигантский центр производства
оливкового масла. Там было найдено более
сотни прессов для оливкового масла – больше,
чем в любом другом городе за всю историю страны. Фактически,
это был наиболее впечатляющий центр производства оливкового
масла из известных где-либо на древнем Ближнем Востоке.
Производственная зона составляла примерно одну пятую площади
города. Его годовая производительность оценивается примерно
в тысячу тонн.
По-видимому,
масло из Экрона перевозилось и в Ассирию, и в Египет –
две страны, не имеющие подходящей земли, чтобы выращивать
оливковые сады и производить масло самим. Но сам по себе
Экрон не находился в классическом месте для выращивания
оливок – на холмах. Фактически, он располагался на
равнинной земле, типичной для выращивания зерна. По-видимому,
он был выбран как производственный центр из-за своего положения
на пересечении главных дорог на равнине южного побережья,
на полпути между оливковыми областями на холмистой местности
и главными распределительными центрами на побережье восточнее
его.
Рощи,
которые снабжали оливками промышленность Экрона, должны
были располагаться на холмистой местности Иудеи, и возможно
также в ассирийской провинции Самарии, на севере. Как мы
уже упоминали выше, седьмое столетие отмечено настоящей
индустриализацией производства оливок в Иудее, и, по всей
вероятности, она была главным поставщиком оливок промышленности
Экрона. Раскопки
на месте Экрона, проведенные Трудой Дотан из Еврейского
Университета в Иерусалиме и Сеймуром Гитином из Института
археологических исследований обнаружили значительное число
типичных израильских рогатых кадильных алтарей в зданиях
масляных мастерских, что доказывает, что большое количество
иудеев было переселено Синаххерибом в Филистию для принудительного
труда. Так еще один барьер между Иудеей и остальным миром
был сломан, хотя и таким жестоким и бессердечным способом.
Все
эти активные, запланированные из центра экономические начинания,
требовали дальнейшей централизации Иудейского государства.
Крупномасштабное выращивание оливок и винограда и их промышленная
переработка требовали оборудования хранилищ, транспорта
и эффективного распределения. Более того, обширное заселение
и обработка засушливых областей требовала долгосрочного
планирования. Необходимо было запасать большие количества
избытков зерна в урожайные годы и распределять их из центров
в годы сильной засухи. Археологические доказательства подтверждают
предположение усиления государственного вмешательства во
все сферы жизни в Иудее – в той степени, что число
печатей, оттисков печатей, административных остраконов и
официальных гирь в слоях Иудеи седьмого века намного превышает
количество, найденных ранее.
Изменение
удачи
Ассирийское
столетие — от последних лет правления Ахаза до дней
Езекии и Манассии – это захватывающий случай разительных
колебаний политики Иудеи. Три царя – дед, отец и сын
– метались между восстанием и сотрудничеством с ассирийскими
властями и между синкретической и пуританской религиозной
политикой. Обращение с ними библейским историком также отражает
эти изменения, но с совсем другой точки зрения. Ахаз описан
как идолопоклонник, который сотрудничал с ассирийцами. Езекия
– полная противоположность. В его правление не было
ошибок, только заслуги. Он был идеальным царем, который
очистил Иудею от преступлений прошлого. И в отличии от своего
греховного отца, который усердно служил Ассирии, Езекия
храбро боролся и сбросил иго Ассирии. Ассирийцы угрожали
Иерусалиму, но Яхве чудесным образом спас город. История
кончается, не давая даже намека на будущее покорение Ассирией
и, за исключением одного стиха, в ней нет ни слова о катастрофических
последствиях Ассирийского похода в Иудейской сельской местности.
Манассия - также зеркальное отражение своего отца, но на
этот раз негативное. Он крайний вероотступник, который стер
без следа преобразования, и вернул все мерзости прошлого.
Из
небиблейских источников и археологии мы знаем, что все было
совсем по-другому. Крушение северного царства пробудило
в Иерусалиме мечту объединить все израильское население
под властью одной столицы, одного Храма и одной династии.
Но перед лицом грозной Ассирии, было только два выбора:
забыть мечту и сотрудничать с Ассирией, или настаивать на
национально-освободительной политике и ждать подходящего
момента, чтобы сбросить ярмо Ассирии. Высокие ставки вызывали
крайние меры, Ассирийский век стал свидетелем разительных
метаний между этими двумя выборами.
Ахаз
был осторожным и прагматичным царем, который спас Иудею
от ужасной судьбы Израиля, и провел ее к процветанию. Он
понимал, что единственный путь выжить – это объединиться
с Ассирией, и как верный вассал, он получил экономические
уступки от своего повелителя, и включил Иудею в Ассирийскую
региональную экономику. Правление Ахаза было периодом невиданного
процветания Иудеи, когда она впервые достигла стадии полностью
развитой государственности. Но, позволяя процветать традиционным
религиозным обрядам, он навлек на себя гнев Девтерономического
историка.
В
первые годы правления у Езекии не
было другого выбора, кроме как следовать по стопам
своего отца. Но, когда великий Саргон погиб на поле боя
и к власти пришел Синаххериб, Ассирия столкнулась с восстаниями
в разных частях империи. Внезапно «восстановление»
пан-израильского государства показалось реалистичным, особенно
с ожидаемой помощью Египта. Езекия начал религиозную реформу,
которая служила обоснованием восстания и должна была возбудить
народ поддержать его. Но восстание против Ассирии оказалось
безрассудным решением, которое привело к катастрофе.
Когда
Манассия взошел на трон, власть в Иерусалиме вернулась к
умеренному лагерю. Поскольку ему в тот момент было всего
двенадцать лет, вряд ли могут быть сомнения, что этот переворот
в Иерусалиме был заранее запланирован. Манассия вернул все
на круги своя, как в дни Ахаза. Его долгое правление отмечено
полным торжеством прагматичного, синкретического лагеря.
Он выбрал сотрудничество с Ассирией и снова включил Иудею
в региональную Ассирийскую экономику. Как феникс, возрождающийся
из пепла, Иудея начала оправляться от ран, нанесенных походом
Синаххериба.
Пророки
и мудрецы из движения поклоняющихся исключительно Яхве должны
были быть ужасно недовольны таким поворотом событий. Все
прежние достижения их героя Езекии в уничтожении греха идолопоклонства
и борьбе с иностранной империей были стерты начисто –
сначала жестокой армией Синаххериба, а затем его собственным
сыном. Если Езекия мог рассматриваться возможным спасителем
Израиля, его сын Манассия был для них дьяволом. В библейском
повествовании есть указания, что время от времени в Иудее
разгорались гражданские волнения. Неизвестно, какие именно
происшествия стоят за сообщением, что «пролил Манассия
весьма много невинной крови, так что наполнил ею Иерусалим
от края до края» (4 Цар 21:16), но можно представить,
что противники царя могли бы попробовать захватить власть.
Неудивительно поэтому, что когда «девтерономисты»
победили в борьбе за власть в Иудее вскоре после смерти
Манассии, и приступили к записи истории царства, они рассчитались
с ним. Они изобразили Манассию самым злобным из всех царей
и отцом всех вероотступников.
ТАБЛИЦА
7.
ИУДЕЙСКИЕ
ЦАРИ ОТ ЕЗЕКИИ ДО ИОССИИ
|
Царь
|
Даты
правления
|
Библейская
оценка
|
Библейские
свидетельства
|
Внебиблейские
свидетельства
|
Археологические
свидетельства
|
|
Езекия
|
727–698
гг. до н.э.
|
Праведный
|
Религиозная
реформа, восстание против Ассирии, Иерусалим спасен
|
Синаххериб
опустошил Иудею – хроники и рельефное изображение
Лахиша в Ниневии
|
Иерусалим
резко растет, новая стена в Иерусалиме, Силоамский
туннель, Силоамское кладбище, укрепления в Лахише,
процветание в долине Беэр-Шевы, разрушение Лахиша
и других городов, свидетельства письменности.
|
|
Манассия
|
698–642
гг. до н.э.
|
Самый
злобный
|
Великий
вероотступник, пролил много невинной крови
|
Платил
дань Ассирии
|
Рост
населения в долине Беэр-Шевы и Иудейской пустыне,
строительство крепости Кадеш-Барнеа? Иудея принимает
участие в производстве оливкового масла в Экроне,
все больше свидетельств письменности
|
|
Амон
|
641–640
гг. до н.э.
|
Плохой
|
Убит
в результате переворота
|
|
|
|
Иосия
|
639–609
гг. до н.э.
|
Самый
праведный
|
Великая
религиозная реформа, взял Бет-Эл, убит фараоном Нехо
|
|
Продолжается
процветание в долине Беэр-Шевы, восстановление Шефелы,
запрет изображений на печатях и оттисках
|
Приближение
к кульминации
Успех
Манассии в преобразовании Иудеи из пустыни, оставленной
Синаххерибом, в высокоразвитое государство в Ассирийской
империи принес великое богатство некоторым и социальные
неурядицы и неуверенность многим. Как впервые отметил Барух
Халперн, с притоком беженцев с севера после падения Самарии,
реорганизаций в сельской местности при Езекии и вторым потоком
беженцев при опустошении Шефелы Синаххерибом традиционное
прикрепление многих племен к определенным территориям было
навсегда разрушено. В сельской местности экономия за счет
масштаба, требующая производство огромного количества оливок
для выдавливания и зерна для продажи, благоприятствовала
тем, кто мог организовать механизм торговли и сельскохозяйственного
производства гораздо лучше, чем те, кто трудился в полях.
В любом случае, выжившие племена могли претендовать на непрерывное
право наследования своих полей, деревень и холмов, но последствия
войны, изменение населения и усиление царского экономического
давления могли побудить многих мечтать о прошедшем золотом
веке, настоящем или воображаемом, когда их предки безопасно
селились на четко определенных территориях и пользовались
божественным обещанием вечного мира и процветания на своей
земле.
Вскоре
наступила кульминация истории. Манасия умер в 642
г до н.э., и его сменил сын Амон.
Согласно 4-й Книге Царств, Амон «делал неугодное в
очах Господних так, как делал Манассия, отец его» (4
Царств 21:20). Через два года в Иерусалиме состоялся государственный
переворот, в ходе которого Амон был убит. В ужасе «народ
земли» – видимо, социальная и экономическая элита
Иудеи – перебили заговорщиков в посадили на трон восьмилетнего
сына Амона –
Иосию. Иосия будет править в Иерусалиме тридцать
один год и прославится как самый праведный царь в истории
Иудеи, соперничающий со славой самого Давида. И во время
его правления лагерь поклоняющихся исключительно Яхве еще
раз придет к власти.
Действительно,
на этот раз их страстные религиозные убеждения и целеустремленное
видение мощи Яхве, защищающего Иудею и династию Давида от
всех земных противников будут основываться на твердых исторических
реалиях. Но на этот раз они оставят за собой блестящее свидетельство,
которое сохранит их идеалы в живых. Этим великим памятником
будет бессмертное собрание еврейских текстов, выражающих
их взгляд на историю и их надежды на будущее. Эта коллективная
сага будет незыблемой основой известной сегодня Еврейской
Библии.