Библейский справочник - Религия Ханаана

Последнее обновление 17.08.2007

Гл. 1. Древний Ханаан
Гл. 2. Этносы древнего Ханаана.
Гл. 3. Некоторые ханаанейские обычаи у древних евреев.
Гл. 4. Мифология Ханаана и ветхозаветные параллели.
Гл. 5. Боги Ханаана и Ветхий Завет.
Гл. 6. Рефаимы (рапаиты).
Гл. 7. Бетили, священные рощи и деревья.
Гл. 8. Эпоха Угарита в Ветхом Завете.
Список литературы.

Гл. 2. Этносы Древнего Ханаана.

По археологическим сведениям территория Ханаана была заселена уже в эпо- ху палеолита. Верхний палеолит Леванта (Израиль, Иордания, Ливан, Сирия) представлен индустрией ахмарской традиции и левантийским ориньяком. Ахмарская традиция (календарный возраст 51900-19800/44950-17000 гг. до н.э.; радиоуглеродный анализ) происходит от местного мустье, которое было связано с неандертальским человеком (пещера Эш-Шуббабик (Шовах), Зефат, Израиль, типичное мустье с двумя остриями Эмирех, характерными для ахмара, один моляр нендертальца). Однако среди носителей левантийского мустье имелись и прото-кроманьонцы. Левантийский ориньяк прошел три стадии развития: "А" (40500-34700/35000-30000 гг. до н.э.;14С), "В" (34700-27900/30000-24000 гг. до н.э.; метод датировки С-14) и "С" (атлитиан, 27900-19800/24000-17000 гг. до н.э.;14С). Происхождение левантийского ориньяка неясно, но он, как и ахмар, был моложе европейского ориньяка. Ахмарская традиция и ориньяк "С" (атлитиан) характеризуются присутствием микролитов, обычно свойственных мезолитической эпохе, которая в Леванте, таким образом, находит местные корни.

Комплексы пещеры Кебара в ущелье Мугарет эль-Вад (104.с49) и целый ряд подобных им памятников конца верхнего палеолита, характеризующихся заметным прогрессом, как в каменной индустрии, так и в общей системе хозяйства и образе жизни населения Сиро-Палестинского региона; дали основание для выделения всех этих достижений и классификации их как кебаранская археологическая культура (19800-14000/17000-11950 гг. до н.э.;14С). Охота и собирательство сохраняли ведущую роль в экономике её создателей. В этот период резко сокращается число пещерных стоянок, а поселения располагаются на открытых местах, хотя и носят кратковременный характер (строятся полуземлянки овальной или круглой формы со стенами, укреплёнными известняковыми блоками; такие жилища обнаружены в районе озера Кинерет, а проживание в них носило сезонный характер). В это же время появляются древнейшие на Ближнем Востоке жатвенные ножи, базальтовые песты и ступы для растирания зерна. В конце своего существования "кебара" была распространена не только в Леванте, но и в Южной Турции (Бельбаси).

М. Хофман ("Египет до фараонов") и Ф. Вендорф ("Предыстория долины Нила"), изучив археологические находки, пришли к выводу о том, что в период с ок. 13000 и по ок.10500 гг. до н.э. на территории Египта некие землепашцы акти-вно культивировали ячмень. Об этом же свидетельствуют и находки серпов и каменных жерновов.
Культура кебары (Бержи, Ливан) была непосредственно связана с натуфийской культурой (Эйн Гуэв IV, Кинерет, Израиль).

В эпоху мезолита (Х1-V1 тыс. до н.э.) земля Ханаана являлась частью ареала натуфийской археологической культуры (70-3.с2; 104.с54). Носители натуфийской культуры (данное наименование происходит от названия долины Вади-эн-Натуф, расположенной на запад от Иерусалима) впервые в истории начали культивировать злаки и освоили начатки домостроительной техники (с открытыми очагами внутри). В этот же период были заложены основы строительства больших поселений (до 300 жителей (104.с56)) - "зародышевая форма деревни" (самые ранние из таких "деревень" открыты в долине Иордана, в прибрежной полосе (район горы Кармель), в Северном Негеве и в Заиорданье (Бейда)). Однако для жилья натуфийцы, подобно представителям кебаранской культуры, продолжали также использовать пещеры и террасы, расположенные перед ними.

Основным критерием начала неолита (VI-1Vтыс. до н.э.) принято считать появление керамики - обожжённых глиняных сосудов. Появление протогородских поселений в Ханаане (95.с35;104.с84) относят к "докерамическому", раннему, неолиту.
Длительность развития "медно-каменного" века (энеолит или халколит) в Ханаане (104.с100) близка к тысячелетию - с 4300 до 3300 года до н.э.. Первым памятником, позволившем говорить об энеолите Ханаана, явились остатки поселения Телейлат-Гхасуль (юго-восточная часть долины Иордана), раскопки которого были предприняты в 1929-1938 гг. Папским библейским институтом.
Начало бронзового века в Палестине относят к 3300, а окончание - к 1200 году до н.э.. Эту историческую эпоху разделяют на три периода - ранний (в свою очередь разделён на три фазы: первая ("протогородская фаза" (3300-3050 гг. до н.э.), вторая и третья)); средний (2300-1550 гг. до н.э.) и поздний.

Археологические материалы, полученные при раскопках древнего Иерихона, (ханаанейское название города) показали, что наличие непересыхающих источников воды обусловило возможность поразительно длительного (в течение тысячелетий), практически, беспрерывного заселения вскрытого Телля (холма) эс-Су- лтан (104.с67), площадь которого составляла 4,05 га, а высота - 21,5 м,. Почти четырёхметровый (протонеолитический (мезолит) по К.Кеньон) слой со следами лёгких хижин явственно демонстрировал производственные традиции натуфийской археологической культуры (и, прежде всего, в кремневом инвентаре).

В основании холма, у источника, открыто натуфийское святилище (XI-X тыс. до н.э.) - прямоугольное сооружение 6,5х3,5 м, ограждённое стенами из камней и столбов. Легко видеть, что 6,5х3,5 м = 13х7 локтей, где 13 и 7 - астральные (зодиакальное и земное; см. Кн.I) сакральные числа, что в свою очередь указывает на астральный характер культа натуфийцев. Не исключено, что натуфийцы, культурно-мировоззренческая предтеча древних египтян и шумеров, подобно последним, воспринимали небо и землю, как единое божество (единение небесной и земной символики в конструкции святилища), способное порождать (двуполое), в последствии разделённое. То же и в древнеиндийских законах Ману (Гл.I; 32): Владыка Самосущий в процессе творения разделил своё тело, и одна его половина обрела мужскую сущность, а другая - женскую.

В следующем слое (вся толща холма состоит из остатков поселений и некрополей самых различных эпох), картина резко и неожиданно изменилась: следы хижин были перекрыты огромным пластом (свыше десяти метров) с остатками достаточно совершенных каменных и глиняных сооружений, с чётко выраженными отпечатками формирования земледельческого хозяйства. Первые шесть метров этого слоя датируются 8500-7500 гг. до н.э., а остальная часть (второй этап "докерамического неолита") - 7500-6000 гг. до н.э. (Mazar, 1990, p.40).
Обнаружено, что Иерихон, как крепость, существовал уже в 8500-7500 гг. до н.э.. Площадь поселения этой эпохи превышала 2,5 га, а население составляло 1-1,5 тысячи человек. При раскопках города обнаружены круглые и овальные дома, диаметром 4-6 м, построенные на каменном фундаменте; двери с деревянными косяками; тщательно оштукатуренные стены, окрашенные в красный, розовый (и другие - ?) цвета, а иногда и покрытые фресками (стены сложены из камня или необожжённого кирпича ручной лепки, плосковыпуклые, булкоподобные (месопотамского, видимо, протодравидийского, типа)). Пол вокруг аккуратных очагов и бассейнов белился известью и зачастую украшался узором (параллель с украшением полов в домах древней Месопотамии). Крыши были выполнены в виде плоских или купольных перекрытий из камыша, покрытого слоем глины (такой же материал применялся для изготовления крыши в домах шумерской бедноты). В некоторые дома вели особые деревянные лестницы.

Специальные зерновые ямы для хранения зерна (одна из которых была частично заполнена) были найдены в натуфийском святилище Иерихона.
Характерно, что символика, применяемая в домах первого этапа "докерамического неолита": красный и розовый (земля, преисподняя), белый (небо, богиня-мать) цвет; и особенно огонь (земля и преисподняя - бог-отец), заключаемый в белый круг (или прямоугольник),- указывает на то, что небо и земля в эту эпоху воспринимались, как единое, неразделённое божество.
Иерихон был обнесён стеной, сложенной из крупных блоков дикого камня, толщиной свыше 2 м, возведённой посреди рва шириной около 10 м и глубиной более 2 м. С внутренней стороны к стене была пристроена каменная башня высо- той до 8 м (согласно мнения некоторых учёных,- культового назначения). Крутая лестница из 22 ступеней вела к её вершине. Монументальный характер имели и каменные зернохранилища, высотой свыше 3 м.
"Массивные конструкции,- отмечал А.Мазар (104.с72),- свидетельствуют о существовании социальной организации и центральной власти... способных принять необходимые меры и найти рабочую силу для подобных строительных операций". "Иерихон,- утверждал Джеймс Меллаарт,- заслуживает наименования "древнейшего города мира", и легенда об иерихонских стенах могла возникнуть задолго до Иисуса Навина". Он писал: "Есть в ранней натуфийской культуре какая-то любовь к искусству - иногда натуралистическому, иногда - более схематичному. Крадущаяся известняковая фигурка из пещеры Уммэз-Зувейтина, или ручка серпа из Эль-Вада, изображающая фавна,- роскошные примеры натуралистического искусства, достойного Франции верхнего палеолита" (James Mellaart. Earliest Civilizations of the Near East. New York: McGraw-Hill, 1965, p. 29). Представители натуфийской культуры этой эпохи ваяли из камня полные экспрессии головы и фигурки людей и животных (головками ланей часто украшали каменные рукоятки костяных серпов), искусно резали из кости фигурные бусы и рыболовные крючки.

На втором этапе "докерамического неолита" в Иерихоне (когда ранее разрушенное поселение было отстроено заново неким пришлым этносом) новое влияние особенно заметно проявилось в архитектуре: округлые дома были заменены прямоугольными. Постройки эти достаточно сложны и технически совершенны (что говорит о длительной культурной предыстории этого этноса). Массивные стены домов возведены из кирпича-сырца сигарообразной формы (ручная лепка), отличающегося от плосковыпуклого образца первого этапа "докерамического неолита", и обмазаны (как и полы) известью (часто к ней примешивались красящие вещества, придававшие обмазке красноватый или кремовый оттенок). Большие прямоугольные комнаты (с округлёнными углами) имели широкие, порой фланкированные столбами, двери. Полы покрывались плетеными циновками. В специальных, обмазанных глиной, углублениях находились очаги. В домах было несколько помещений: большие жилые комнаты, иногда с нишами для сна; подсобные помещения (складские, производственные, кухонные). Кухни могли находиться и в открытых дворах, по сторонам которых группировались постройки. Из домашней утвари сохранились лишь искусно сделанные (вплоть до полировки) каменные сосуды из белого известняка.

Выявлено устроительство домашних святилищ (подобно месопотамским): в стене одной из больших комнат устраивалась специальная ниша, в которую на пьедестале помещали камни, символизирующие божество (в виде столбика высотой 40 и диаметром 16 см, например).
Коллективное святилище этого периода обнаружено в Бейде (7200-7000 гг. до н.э.; Иордания (104.с79)): необработанная глыба песчаника (по-видимому, белого цвета и в форме конуса, как в Библском или Аскалонском святилищах Астарты) сильно деформированного за тысячелетия, находилась в центральном нефе трёхчастной постройки, расположенной вблизи поселения (судя по символике, вероятно, храм богини-матери). Заметим, в частности, что и для последующего этапа раннего "керамического" неолита (Ярмукская культура, север Палестины), было весьма характерно изготовление особого типа глиняных женских статуэток (с продолговатой, заострённой головой и зернообразными глазами, с подчёркнутыми признаками пола, с руками, поддерживающими груди)- изображений богини-матери растительного плодородия, культ которой зафиксирован, начиная со времён натуфийской культуры в Прибрежной долине, в долине Иордана и на Среднем Евфрате. Дж. Мелаарт уверен, что именно в натуфийский период "положено начало... культу Богини-матери". Корни же его, как полагает Ж. Ковен (Cauvin, 1994, p.41), уходят в хайонимский период натуфийской культуры - X- начало IX тыс. до н.э.. Считается, что сложение культа женского божества, "той, которая рождает плоды земли", началось одновременно с началом регулярных сборов дикорастущих злаков.

Примечательно, что, в отличие от первого этапа "докерамического неолита" в Иерихоне 7500-6000 гг. до н.э., становятся лишь единичными находки крупных орудий (топоров, тёсел и пр.) для рубки и обработки дерева, которое "продолжает применяться в строительстве, но весьма скупо". Для истолкования этого факта существуют различные предположения, однако, это явление, по-видимому, обусловлено существенным возрастанием почитания деревьев в русле становления и развития образа Великой матери, богини Неба, первоначально главы пантеона.
Двоичного (57.) Великого бога-отца, бога земли и преисподней, возможно, представляли храмы, состоящие из двух отделений: переднего и заднего. В переднем отделении здания такого храма находилось два алтаря, на которых постоянно поддерживался огонь. Задняя часть храма располагалась на некотором возвышении и туда вела дверь (или двери). В этом помещении стояла статуя бога, которому был посвящён храм. Богослужение у ханаанеев проводилось внутри храма, в переднем отделении.

Характерно, что в Чатал-Хююке встречаются храмы и с пятью (символика бога-отца) комнатами. В Чатал-Хююке, в ранний период, культ богини-матери часто сопровождает бородатый мужчина. Позднее мотив мужчины исчезает и, вероятно, заменяется изображением бычьей головы (символика бога-отца).

Культовый характер имели и каменные маски, найденные на втором этапе "докерамического неолита" в пещере Нахаль Хемар. Одна из них покрыта полосами красной и зелёной краски (т.е. является атрибутом одновременного отправления культа и богини-матери, и бога-отца). Помимо двух масок археологи обнаружили в небольшой пещере Нахаль-Хемар (берег Мертвого моря) и веревочные корзинки, обрывки матов и подстилок, льняные головные уборы, деревянные наконечники стрел, гипсовые бусы, деревянный серп, кремневую утварь, а также разукрашенные человеческие черепа, на которых от затылка до темени была нанесена решетка из темных полосок. Вещество этих полос, похожее на асфальт, изучено химиком А.Ниссенбаумом (Институт им. Вейцмана в Реховоте) и оказалось искусственно изготовленным коллагеном (клей). Анализ показал, что оно сварено из шкур различных животных не менее 8200 лет назад (Archeology and Natural Sciences. 1997. Љ 5; Science News. 1997. V.152. Љ 18. P.279).

В области земледелия (на втором этапе "докерамического неолита" в Иерихоне) отмечен явный прогресс (резко возросло число соответствующих орудий; но при этом лезвия серпов остались такими же, как и на первом этапе, - составные, роговые основы их изогнуты). Основные пищевые культуры: пшеница-одно- зернянка, эммеровая пшеница (твёрдая), культурный ячмень, конские бобы, чечевица, горох, нут. Твёрдая пшеница выведена искусственно. Однозернянка, в отличие от эммеровой пшеницы, не имеет в Палестине диких предков: обе они известны в Анатолии и Северной Сирии, что наряду с новой архитектурной традицией указывает на приток в Ханаан некой волны северного этноса.
Артефакты свидетельствуют, что в погребальном обряде "северного этноса" сохранились основные черты ритуала предшествующего этапа (что, как и данные палеоантропологии, свидетельствует о быстрой ассимиляции пришельцев, усвоивших и развивших далее традиции своих предшественников; хотя и есть немало противников гипотезы о смене населения и прихода "северного этноса").

Погребения натуфийцев совершались в самих посёлках: в пещерах или под ними, под полами домов или рядом с ними (как и в древней Месопотамии). Древнейшие могилы - коллективные, с резко скорченными костяками (так, в Акр-эль-Ахмаре погребальная яма оштукатурена, а на перекрытии сооружён круг из камней); более поздние - индивидуальные, и костяки менее скорчены (104.). Степень богатства погребального инвентаря захоронений (браслеты, подвески, ожерелья и диадемы) уже позволяет говорить о социальных различиях среди усопших.

Особое внимание при захоронении уделялось натуфийцами голове человека: в ряде случаев головы украшались сложными диадемами из раковин и хоронились отдельно от тела. Обнаружен следующий ритуал захоронения голов умерших: черепа без нижних челюстей отделялись от скелетов и группами сохранялись в домах под полами. На втором этапе "докерамического неолита" обычай от- деления черепов получает дальнейшее развитие и распространение (14.с291;104 .с72). С помощью глиняной или гипсовой обмазки, краски, раковин и битума, моделировались лица на черепах усопших. Так, каждая из одиннадцати обнаруженных в результате раскопок голов индивидуальна; некоторые лица выполнены с поразительным мастерством, предполагается, что они носят портретный характер. Подобные образцы "портретного" искусства (свидетельствующие об ареале расселения данного этноса) обнаружены также в Айн-Гхасале (Заиорданье), Бейсамуне (север Иорданской долины), Телль Рамаде (близ Дамаска). Выяснить, где в Иерихоне хранились такие черепа с моделированными лицами: в домах или в святилище,- не удалось. Утончённый тип лица жителей поселения Иерихон (вто- рой этап), по общему мнению, не соответствовал среднему типу лиц обитателей Средиземноморья того периода.

Человеческие останки, обнаруженные в Ханаане этой эпохи, определяют как (70-1.с168) ранний (или возникающий) средиземноморский тип (БЭС: натуфийцы по физическому типу близки к индо-средиземноморской расе с некоторыми негроидными чертами, долихоцефалы, довольно крепкие, ростом около 150 см).

Не исключено, что этот "северный этнос" - какое-либо из мигрирующих протодравидийских племён; поскольку, как известно, уже в V тыс. до н.э. на землях от Северной Сирии, включая её прибрежную долину, и до Среднего Тигра, сложилась единая "халафская" культура (104.с93), представители которой говорили (М.И. Дьяконов) на "прототигридском" или "банановом" (протодравидийском) языке. В Сирии, например, и сейчас бытует несколько древнейших протодравидийских географических названий.

Носители эламо-дравидского праязыка стали в Юго-Западном Иране создателями группы земледельческих культур, начинающихся с докерамической неолитической фазы "Бус Мордех" поселения Али-Кош (9370/7900 лет до н.э.; С-14), в которой представлен начальный этап развития земледелия (94,6% дикорастущих растений на 3,4% культурных: пшеница однозернянка и двузернянка (эммер), многорядный голозерный ячмень). "Возможно, в этот период прадравиды отделились от предков эламитов и мигрировали (на восток) на территорию Индостана в долину Инда, где с их приходом появился докерамический неолит с полукультурным ячменем и отчасти одомашненной козой (Мергар, Пакистан, около Х/нач. VII тыс. до н.э. - III тыс. до н.э.); (Клягин Н.В. Происхождение цивилизации. М. 1996). В частности, язык надписей Индской цивилизации считается близким к протодравидийским праязыкам. Находки зернохранилищ и помещений для рабо- тников в городах этой цивилизации вызывают ассоциации с храмово-государст- венным хозяйством древней Месопотамии.

Среди разнообразия антропологических типов дравидийских Хараппы и Мохенджо-Даро был обнаружен и "средиземноморский" тип, как считается, западного происхождения (который и там рассматривается в качестве носителя земледельческой цивилизации, поскольку повсюду в западном мире этот тип, как было доказано, связан с сельским хозяйством).
Отметим любопытную параллель в обычаях Ханаана и Индии. В "Сказании о Карату" герой сетует и на то, что если у него не будет сына, то "кто постирает одежду его (Карату), когда она запачкается". У ряда племён Индии одежду также стирают мужчины.

При всей своей уникальности, натуфийский Иерихон не единичен. Он являлся эталонным культурным памятником обширной системы, охватившей прибрежные районы Ханаана и долину Иордана (Иифтахель, Нахал Орен, Абу-Гхош, Айн-Маллаха, Эйн Хиям, Гальгаль, Манхатта, Бейсамун и др.), Иудейскую пустыню (Нахал Хемар), Негев и Вади Араба (Нахал Дившон, Нахал Иерон, Нитсана), Заиорданье (Айн-Гхасал), Иорданию (Бейда (у Вади Араба), площадь 8 тыс. м кв.; город считают высшим уровнем развитие местной натуфийской традиции; здесь зафиксирован плавный переход между культурами первого и второго этапов), Сирию (Телль Асвад, Телль Рамад, Эль Коум, Рас-Шамра), юго-восточную Турцию (Анатолия (культура Бельдиби, Бельбаси), Чайоню Тепеси, Кушистан и др.), Загрос (Гандж-Даре, Джармо, Али-Кош и др.), Средний Евфрат (Мюрейбит, Абу-Хурейра), Синджарскую долину Северо-Западного Ирака (Телль Магзалия).

Считается, что отделившаяся от натуфа культура хариф (пустыня Негев в Юго-Западной Иордании и Северный Синай в Египте, 10000-9420/8450-7950 гг. до н.э.) принадлежала носителям праегипетского языка.
Натуфийская керамика - это тёмные, полированные, монохромные гончарные изделия, которые известны также и как изделия из Суданской Сахары. Гончарные изделия такого же типа обнаружены и вблизи египетско-суданской границы. Раскопки Тип-Торха открыли в Ливийской Сахаре гончарные изделия типа Суданской Сахары, которые датированы 7100 г. до н.э. (метод С-14). Хотя и "происхождение этой африканской керамики неизвестно", как писала в 1987 году Мери Сеттегаст, но весьма вероятно, что натуфийцы не обошли своим вниманием и долину Нила в Египте.

Существует мнение (МилитаревА.Ю.,Шнирельман В.А. Проблема происхождения афразийцев. Советская этнография. 1988. Љ 4.с32-35.), что представители натуфийской культуры (12300-9700/10450-8200 гг. до н.э.; метод датировки -14С) были носителями наиболее древнего из ностратических языков - праафразийского (прасемитохамитского). Многие хозяйственные термины, названия растений и животных, восстанавливаемые при реконструкции праафразийского языка, обнаруживают непосредственные параллели с историческими реалиями натуфийской культуры.

Около 13000 г. до н.э. ностратический праязык распался на западностратическую (афразийский, картвельский, индоевропейский) и восточноностратическую (эламо-дравидский, урало-алтайский) группы. Распад праафразийской языковой общности произошёл около (10000 Ђ 1000) г. до н.э.. "Первыми от натуфийских афразийцев отделились носители омотских и кушитских языков, чей путь в Восточную Африку пока неизвестен. Затем отделился праегипетский, носители которого позже создали в дельте Нила земледельческий поселок Мериме (6040-5230/5000-4300 гг. до н.э.). И, наконец, произошло разделение семитских и берберо-чадских языков (6500Ђ500 г. до н.э.), отмеченных появлением производящего хозяйства в оазисах Ливийской пустыни (Юго-Западный Египет, 6500-5500 гг. до н.э.)".
Материалы натуфийских памятников позволяют говорить о заметных сдвигах и в организации самих человеческих коллективов, и в их социальной структуре. Появляются крупные, связанные близкородственными отношениями общины, а внутри них - определённая социальная дифференциация. Это подчёркивается и спецификой планировки посёлков с тесно стоящими, сочленёнными, домами, и выделением культовых сооружений, и особенностями погребений (104.с66).

В начале V1 тыс. до н.э. подобные поселения "докерамического" этапа неоли- та в Иерихоне и прочих местах внезапно прекратили своё существование, характер и причины чего, как считается, неясны (104.с84). Зафиксирован явный и резкий культурный регресс: капитальные каменные сооружения сменяются примитивными жилищами (своего рода жилыми ямами с лёгкой наземной конструкцией из глины и мелких камней), поселения кратковременны (что указывает на состояние миграции новых поселенцев либо на их кочевой образ жизни). Основным нововведением наступившего периода явилось распространение лепной (гончарный круг ещё не применяется) керамической (обожжённой на огне) посуды. Изменяется также и погребальная обрядность, прежде бытовавшая в натуфийском Ханаане,- наиболее консервативная часть культа, что убедительно свидетельству- ет о смене этноса.
Натуфийская культура, в голоцене трансформировавшаяся в древненеолитические культуры Леванта: протонеолит, докерамический неолит "А" (9700-8850/ 8200-7450 гг. до н.э.) и докерамический неолит "В" (8850-7130/6450-5950 гг. до н.э.), далее сменилась керамическим неолитом.

Наступивший период археологической культуры "керамического неолита" разделён пристально изучавшей его К.Кеньон на два этапа: этап "А" датируется 6000-5000 гг. до н.э.; и этап "В"- длится с 5000 по 4300 год до н.э.
В керамике этапа "А" выделяются два вида: грубая кухонная и тонкая, укра-шенная; и та, и другая - ручной лепки и слабого обжига. Хорошо выработанные на предыдущем, натуфийском, "докерамическом", этапе неолита формы зернотёрок, пестов, ступ, тонких каменных сосудов исчезают, сменяясь резко обеднёнными формами предельно грубых каменных сосудов - ступ. Значительно изменилась и кремниевая индустрия. Вместо тонко заострённых лезвий составных серпов преобладают крупные лезвия с грубо зазубренным рабочим краем (ещё одно свидетельство притока волн нового этноса). Поскольку, как установлено, подобные комплексы керамики (этап "А") и каменных изделий получили широкое, доминирующее, распространение по всей территории Палестины, следовательно, можно полагать, что автохтонное население, в основном, было вытеснено мощными волнами новых пришельцев из издревле обжитых им мест обитания. В Иерихоне, например, "жилые ямы" занимают всю площадь слоя холма Телль эс-Султан.

И в Палестине, и в Ливане уже в конце V1 тыс. до н.э. были довольно распространены сходные небольшие, оседлые, но крайне примитивные раннеземледельческие поселения со скромной земледельческой экономикой. Ещё более многочисленны "чрезвычайно близкие им памятники" в центральных и западных районах Сирии (Рас-Шамра, Хама), в Верхнеевфратской долине, в долине Амука. В этот период земледелие перестаёт быть экстраординарным явлением и охватывает уже значительные территории; процесс оседания на землю пришлого этноса принимает массовый характер, происходит сплошное заселение больших участков речных долин группами оседлых земледельцев. В степных и пустынных регионах складывается своя экономическая система (кочевое скотоводство), во многом альтернативная оседлоземледельческой, свой образ жизни, своя духовная культура. И в прибрежных районах Ханаана пришельцы основывают новые поселения (этап "А"), и в частности (104.с87), в окрестностях Библа (согласно протоханаанейской традиции, Библ - первый город, основанный богами в Финикии).

Очевидно, что помимо ряда местных обычаев, пришельцы должны были воспринять и здешних натуфийских богов, как хозяев жизни на принадлежащей им (богам) земле. Так, на севере Палестины (Ярмукская культура; посёлки типа Хурват Минхах, нижний слой) обнаружены изображения богини-матери ("статуэтки с продолговатой, заострённой головой и зернообразными глазами", подобные натуфийским), культ которой прослеживается и на последующих этапах культуры неолита.

Керамика этапа "В", отражающая процесс развития протоханаанейской материальной культуры, значительно совершеннее предшествующих образцов: фор- мовка сосудов искуснее, обжиг выше, увеличилось количество форм. В кремневом и каменном инвентаре доминируют земледельческие орудия: мотыги (ранее не представленные) и лезвия серпов. В жилой архитектуре наметился прогресс: начали создаваться постройки с каменным основанием и стенами из сырцового кирпича ручной лепки. Планы построек различны: как округлые, так и прямоугольные; лишь в конце этапа "В" вырабатывается стереотип прямоугольного дома с каменным основанием. Так, в Библе нижние два слоя (V1-V тыс. до н.э.) содержат остатки четырёхугольных домов с обмазанными глиной полами, однако стены этих домов ещё из ветвей и шкур (104.с89).

Раскопки (104.с100) поселения Телейлат-Гхасуль в долине Иордана (энеолит, 4300-3300 гг. до н.э.), осуществлённые Б.Хеннеси (1966 и 1976 -1977 гг.), показали, что нижняя, десятая, фаза культурного слоя поселения принадлежала ещё неолиту и была близка этапу "В" керамического неолита Иерихона.

Результаты исследований остатков поселения позволили выделить сходные артефакты и классифицировать их как своеобразную "гхасульскую" археологическую культуру, охватывающую все периферийные районы Ханаана, благоприятные не столько для земледелия, сколько для скотоводства, которое в Иудейской пустыне приняло полукочевые формы. В этот период к известным ранее возделываемым культурам добавляются такие важные, как оливки и финики. На материале раскопок крупных единичных поселений засвидетельствовано наличие правильной застройки, подчинённой определённому плану. В святилищах и домах (особенно на Голанских высотах) обнаружены специальные ниши, где, как и много ранее в Иерихоне, помещались предметы поклонения, священные камни (эмблемы Великих богов), но которые уже оформлялись не только как блоки или столбики, а представляли собой (базальтовые) человеческие головы, иногда с углублениями в верхней части для жертвоприношений ("Исаак... взял камень... поставил его памятником (вертикально) и возлил елей на верх его", т.е. вера в древнейшие, первоначальные, сакральные символы никогда не увядала). Лица "гхасульских" богов являли собой индивидуальный типаж. В эту эпоху уже имелись храмы, непосредственно с поселениями не связанные (например, храм над оазисом Эн Геди на западном берегу Мёртвого моря, который состоял из двух "широких комнат" с пьедесталами для статуй божества и, по-видимому, был посвящён каким-либо из ипостасей бога-отца).
Искусство эпохи гхасульской культуры носило безусловно культовый характер. Преобладали изображения божеств, дарующих плодородие и охраняющих стада, небесных тел. Так, одна из фресок Телейлат-Гхасуля содержала полный набор символики Великой богини-матери, богини Неба - комбинацию из восьмилучевых (три вписанных одна в другую) звёзд, окружностей (кругов), треугольников (уголков); волнистых линий, обрамляющих звезду (знак небесной воды), и чисел 3, 4, 8, 16 (104.с100; Рис.5.4). Диаметр внешней звезды достигал 1,84 м и, по-видимому, составлял 8 пядей. Слева от звезды изображены ритуальные маски. На двух других фресках представлены церемониальные процессии верующих, поклоняющихся божествам, сидящим на возвышении (вероятно, богине-матери и богу-отцу). Фрески выполнены красной, чёрной, серой (земля и преисподняя) и белой (небо) красками.

О высоком уровне развития художественной металлургии в Ханаане эпохи энеолита свидетельствует медное (золотое и электроновое) литьё кладов из пещер Нахал Мишмар и Нахал Квана (сотни изделий). К концу гхасульской культуры (последняя четверть 1V тыс. до н.э., ознаменовавшаяся широким притоком в Ханаан чужеродных племён) как сам металл, так и центры металлопроизводства, широко распространились по всей Палестине. Древняя традиция производства изделий из камня получила дальнейшее развитие, - очень богата и разнообразна кремневая индустрия. Уровень качества производства керамики и её ассортимент заметно возросли.

Раннеханаанейский период (эпоха нашествия племён амореев на земли Ханаана) в Палестине и Сирии (датируется 3300-2200 гг. до н.э.) характеризуется также относительно высоким уровнем развития культуры (наследие автохтонного протохананейского этноса). Так, Иерихон III тыс. до н.э. был процветающим городом с мощной городской стеной из необожжённого кирпича (70-2.). Выделяется земледельческая культура Беер-Шевы, охватившая обширный регион (лощёные гончарные бытовые и культовые сосуды, базальтовые блюда, украшения из перламутра, меди; фигурки из слоновой кости). Родственные её культуры обнаружены также в Тулайлат аль-Ассул (в 13 км к северу от Мёртвого моря) и в Хедере (70-3.с833).
Выявлено, что в нач.1V-III тыс. до н.э. на территории, охватывающей (Куфтин Б.А.) большую часть Кавказа, Восточной Анатолии; а также (57.) Западной Сирии, Ливана и Палестины (например, судя по керамике,- регион культуры Беер-Шевы и сходных культур Тулайлат аль-Ассула и Хедеры) существовала почти однородная археологическая раннеземледельческо-скотоводческая (для Ханаана - "протоханаанская") культура, зародившаяся, видимо, на этапе "В" керамического неолита и наименованная как "куро-араксская".

В частности, на территории Еревана (Кавказ) наиболее крупным поселением куро-араксской культуры считается своеобразная крепость Шенгавит (площадью 6 га), укреплённая каменной стеной (толщиной до 4 м) с башнями и рвом. В поселении найдены остатки металлургического производства (бронза), дома круглые, из сырцового (необожжённого) кирпича, на каменном цоколе; керамика типичная, чернолощеная (Авдусин Д.А. "Высшая школа", 1977).
С притоком этого нового этноса,- расы представителей археологической земледельческо-скотоводческой культуры "керамического неолита", носители евро- африканских (натуфийских) черт, так же как и археологическая культура "докерамического неолита" исчезают, и их заменяют носители совсем иных черт: высокие, со средне вытянутым черепом, по форме напоминающим яйцо, высокой черепной коробкой и широкими лобными костями. Лобный профиль слегка скошен. Нижняя челюсть высока и широка. Сильно выдающиеся вперёд кости носа. Часть антропологов считает этот тип человека, ставший доминантным в Ливане, Сирии, Трансиордании, Палестине и в дельте Нила, относящимся к южному протосредиземноморскому и определяет его происхождение в центральной Азии. Другая часть антропологов (например, Ferembach) определяет его как относя-щийся к арменоидному или анатолийскому типу с южных предгорий Кавказа.

Как установлено, предки армян, называвших себя "хайя",- пришельцы на Кавказ с европейского Запада (Чурсин Г.Ф. Новый Энциклопедический Словарь Брокгауза-Ефрона, т. 20,с.304). Страбон (ХI:2/19), в частности, перечисляя племена Кавказа, не упоминает армян, как исконно "кавказское племя". Этническое же наименование "армяне" ведёт своё происхождение от племён "арме", живших к югу от Армянского Тавра. Армяне принесли с собой на Кавказ не только присущий лишь им язык, не имеющий в мире аналогов, но также специфический недуг. Это - периодическая или "армянская" болезнь. Она представляет собой сравнительно редкое, генетически обусловленное заболевание (Большая медицинская энциклопедия, т.19.Изд.3-е.М.,1982,с67-68), которое "встречается преимущественно у народностей, предки которых жили в бассейне Средиземного моря, особенно у армян, евреев (чаще сефардов), арабов... и лишь в шести процентах случаев у лиц прочих национальностей" (по советской классификации евреев относили к арменоидам).

"Многочисленные народы этой расы", писал лингвист академик Н.Марр, "составляли одну по крови родственную семью". Они объединялись в единую группу и общностью религиозных верований (общностью культа); и общностью в области материальной культуры: в металлургии; в технике построек из местного камня; в строительстве крепостей-городов; в торговле у городских ворот; в высоком уровне развития земледелия и садоводства; в технике водоорошения. Академик, предложивший теорию о группе "яфетических" языков (94.с66), полагал в начале 1920-х гг., что яфетиды являлись первоначальным, исконно автохтонным населением всего Средиземноморья. Марр, помимо прочих, включил в группу "яфетических" языков и язык доарийской Армении.

В Ханаане обнаружен ряд археологических находок, возможно, подтвержда- ющих это предположение. Так, в Рас-Шамре обнаружены две фигурки (ок. 1800 г. до н.э.), одна из которых (бронзовая) представляет стоящего в свободной позе бога, а другая (медная) - сидящую богиню. Голова бога (107.с191) "представляет собой точное воспроизведение брахицефального типа, характерного для Предкавказья, с выдающимися скулами и типично выдающимся приподнятым орлиным носом. Щёки почти полные, губы крупные, хорошо смоделированные, правильный овальный подбородок с ямочками... Арменойдные черты". Лицо богини "широкое, скулы брахицефальные", нос небольшой, почти прямой. Черты лица бронзовой статуэтки Баала из Минет-Эль-Бейды, приморского района Рас-Шамры (с копьём-молнией в руке, в высоком, коническом шлеме, но без традиционных бычьих рогов (107.с192)), "позволяют говорить, что перед нами снова арменойдный тип". Подобные арменойдные черты характеризуют и миниатюрную голову скульптуры из слоновой кости из Угарита (поздний бронзовый век; предположительно правитель). Тоже самое можно сказать и об этническом типе величественной каменной головы из храма в Атшане (VII уровень; XVII в. до н.э.; найдена Л. Вулли (107.с195)).

Согласно произведённым над большим количеством египетских мумий изысканиям (48.с71), строение их черепов и взаимные пропорции частей тела указывают на родство древних египтян с так называемыми "кавказскими" племенами ("арменойдность"). Выявлено и антропологическое сходство между черепами египтян и черепами ханаанеев (выборка периода бронзового века), (70-1.с168). Установлено также, что от последней трети IV тыс. и вплоть до начала II тыс. до н.э. антропологический тип населения Ханаана оставался, практически, неизменным (70-1.с168). Отмечено, что в двух сериях черепов ханаанеев этой эпохи обнаруживается заметное, часто разительное увеличение ширины черепа, ведущее к брахицефалии.

Очевидно, в V1 тыс. до н.э. волна племён расы представителей археологической земледельческо-скотоводческой культуры "керамического неолита" (по Н. Марру - "яфиты" (не семиты)), прокатившись по землям Ханаана, достигла и долины Нила (по стопам вытесненных ими натуфийцев).

Согласно гипотезе И.М. Дьяконова (2.;4.), носители древнеегипетского языка осели в долине Нила ок. 5000 г. до н.э. (этап "А"). В 1987 году германский египтолог Петер Беренс установил (87.с371), что представители афразийской языковой семьи пришли в Египет в эпоху между VI и V тыс. до н.э. из степных просторов периодически засыхающей тогда Сахары.
В "Финикийской истории" Санхунйатона ханаанеянин "Хена (Кена)" и египтянин "Эйсирий (Осирис)"- братья (50.с112). Танах, в свою очередь, также называет Кенаана (Кнаан) и Мицраима (Египет) братьями.

В последней четверти 1V тыс. до н.э., как следствие очередного нашествия чужеродных племён на земли Ханаана, наступил конец культуры "керамического неолита". Жители таких крупных поселений, как Бейда или Ейнана покинули их. Необитаемую Бейду даже занесло двухметровым стерильным слоем песка. Начался, в частности, упадок, а далее и распад гхасульской культурной общности. Некоторые из её крупных поселений были покинуты, в том числе сам Телейлат-Гхасуль, а также посёлки районов Беер-Шевы, Иудейской пустыни, Голан. Однако свидетельств массовых разрушений не выявлено, и, например, гхасульское население Южной Палестины, как считается, уничтожено не было и сохранилось. Произошла (104.с123) "значительная перегруппировка местного населения (Ханаана), аккультация его с новыми пришлыми группами, трансформация старых, восприятие привнесённых и выработка гибридных культурных традиций". Возникает и развивается ряд специфических групп керамики, которые входят в состав культурного комплекса возникающих в этот период древнейших городов. Появляются дома с апсидами, не характерные для предшествующей эпохи "керамического неолита". Заметные изменения происходят и в кремниевой индустрии: большинство прежних форм исчезает и сменяется крупными лезвиями так называемого ханаанейского типа. В производстве базальтовых сосудов зарождаются новые формы и системы орнаментации (3300-3050 гг. до н.э.).

В похоронном обряде этой эпохи зафиксировано многообразие, свидетельствующее о расселении в пределах даже единых географических районов и местностей различных этнических групп. В конце энеолитического периода ("протогородская фаза" бронзового века) в Палестине появились первые некрополи - "посёлки мёртвых". Ранее существовавший в Ханаане весьма стойкий обычай захоронения умерших внутри поселений (и под полами домов) постепенно забылся (что убедительно указывает на широкий приток нового этноса). При большинстве поселений возникли и сохранялись вынесенные за их пределы кладбища (104. с112), на которых практиковались следующие трупоположения: скелеты лежали в могилах скорченно на спине или на боку (дань натуфийской традиции, заимствованной ханаанеями - этносом, сформировавшимся в результате ассимиляции автохтонного населения и пришлых племён - у носителей культуры "керамического неолита"- протоханаанеев). На преемственность религиозных традиций указывает и подобие планировки храмов в Эн Геди (ок. 3800 г. до н.э.) и в Мегиддо (ок. 3100 г. до н.э.). О темпах процесса ассимиляции свидетельствует в частности, храм в Бет-Эле (конец III тыс. до н.э.), где одновременно поклонялись и Астарте (ханаанейское, общесемитское божество) и Балу (протоханаанейский, не семитский, раннеземледельческий бог плодородия (первоначально бог-рапаит - см. ниже)), а также и то, что, как установлено, антропологический тип населения Ханаана с 3300 по ок. 2000 год до н.э. оставался, практически, неизменным.

Примечательно, что у ханаанеев, жителей стабильных земледельческих поселений, превалируют трупоположения (в некрополях), в то время как у полукочевых скотоводов практикуются вторичные погребения. Характерными становятся захоронения в пещерах и вырубленных в скале искусственных камерах, к которым вели входные шахты. Так, при раскопках известных финикийских городов и портов Библа, Сидона и Тира были найдены могилы знатных лиц (относящиеся к древнейшему времени), скрытые в пещерах глубоко в горах, в кучах щебня (в некоторых случаях в захоронениях обнаружена погребальная утварь - кремневые орудия и сосуды). В последующие исторические периоды в Ханаане эта традиция сохраняется, совершенствуется, усложняется (и усваивается евреями).

Захоронения в пещерах (например, в Махпела) практиковались у многих абсолютно разных по происхождению народов в различных местах Ойкумены (57.с94), но не в Месопотамии, где гор не было, и откуда прибыли в Ханаан предки древних евреев. Иногда в пещерах устраивались и святилища (пещера Махпела). Ариель Голан полагает, что подобные культовые представления - свидетельство архаичного почитания пещер, как обители неолитического бога земных глубин, преисподней. В представлениях ханаанеев (заимствованных древними евреями) наименование "Аваддон" ("Аваддон"- "недра", ивр.)- персонификация недр земли (как "Кур" в Шумере). Если переводить это имя бога земных глубин Ханаана в виде выражения "ав(а) ад(д)он - "отец владыка", то можно допустить, что "Аваддон" и "Хен" - эпитеты протоханаанейского Великого бога-отца, бытующие у различных племён "сыновей Хеномовых (Кеномовых)".

Возможно, дольмены Ханаана, и в частности, Голанских высот (Гиват Безек, Гамла) и Иорданской долины (Гилад, Башан), символизировали пещеры (как святилища),- отсюда и обнаруженные в некоторых из них захоронения раннего ханаанейского периода, аналогичные (А.Нисневич) высеченным в скалах. Примечательно, что в арабской традиции дольмены, как правило, называются могилами сыновей Израиля.

Вторгшиеся "вражеские" племена аравийских номадов расселились по всей территории Ханаана (104.с118), заметно потеснив местное, автохтонное, протоханаанейское, население. Так, жители некоторых прибрежных поселений были вытеснены пришельцами в горные районы Ливана (95.с35), где ещё долго сохранялись в чистом виде прежние традиции культуры "керамического неолита" (в дальнейшем - "куро-араксской"). Расселились новые племена также и в землях Сирии, Заиорданья, Анатолии, дошли до Междуречья (Мари) и предгорий Кавказа (в куро-араксской крепости Шенгавит кладбище вынесено за пределы поселения). Однако, как замечает Н.Мерперт, вопрос об этнической принадлежности пришельцев "остаётся открытым", хотя и ещё во II тыс. до н.э. цари Библа носили имена амо- рейского типа (95.с45). Существует предположение (найдены Угаритские тексты, упоминающие Дитану в числе обожествлённых предков (106.с366); Карату же - царь из Дитана), что и цари Угарита имели предков из аморейского племени диданум. Цари Ашшура аморейского происхождения также числили среди своих предков "царей, живших в шатрах", и даже Диданума - предка-эпонима племени диданум.

Ветхий Завет же знает твёрдо (Иис.Н. 24.15), что в Ханаане евреи (хаибири) со времён праотца Авраама (рубеж III-II тыс. до н.э.) кадят: "богам амореев, в земле которых вы живёте" (Напомним, что "западными" (амореи, марту) эти семитические племена названы "черноголовыми" Месопотамии). Подтверждение этому сообщению Танаха можно усмотреть и в следующей информации. Как известно, амореи были вытеснены касситами из Вавилонии (царства Шумера и Аккада) в ХVI-XV вв. до н.э.. При этом какие-то аморейские племена из Южной Месопотамии, видимо, перебрались и на остров Дильмун, рассказывая о котором при описании Персидского залива, Страбон (XVI, 3,4) говорит, что местные святилища своим видом весьма похожи на финикийские (ханаанейские). Характерно, что в Ханаане амореи строили дома, как уже отмечалось, не типичные для предшествующей эпохи культуры "керамического неолита" (куро-араксской культуры). Это же, вероятно, можно сказать и о храмах (т.е. преемственность религиозных традиций была частичной как в плане пантеона, так и храмостроительства). Добавим, что сведения Страбона восходят к сообщениям Андросфена, плававшего в Персидском заливе по поручению Александра Македонского (Duche- sne-Guillemin, 1979, 654-655); следовательно, речь не может идти о храмах, построенных амореями на Дильмуне до ХХ в. до н.э. и позднее реставрированных. О пребывании финикийских колонистов на Дильмуне ничего не известно. Не исключено, однако, что эти храмы возведены какими-либо южноаравийскими племенами, родственными амореям.

Уже египетские источники, датируемые III тыс. до н.э., свидетельствуют как о давно свершившемся факте, о заселённости Ханаана семитами (4.с237; 54.с555) приток которых (пастушеских племён) из степей соседней Аравии происходил периодически, волнами. Геродот (7,89), цитируя жрецов Тира (а также ссылаясь и на персов), сообщает о том, что в древности финикийцы (ханаанеи) жили на берегу Красного (Эритрейского) моря; откуда они и дошли до Сирийского побережья Средиземного моря (до современного Алеппо). Плиний (H.N. 436) подтверждает эти сведения. Говоря об острове Эритhеия (Erytheia) в Испании, где тирийцами был основам Гадес, Плиний (IV, 120) ссылается на упоминание названий этого острова греческими авторами и туземцами. Он отмечает, что название "Эритhейя" дано тирийцами, поскольку предки тирийцев происходили из района Эритрейского моря. Юстиниан (а точнее - Помпей Трог) пишет, что финикийцы покинули свою (Аравийскую) родину из-за землетрясений (95. с37). Илья Шифман, анализируя данные сведения, пришёл к выводу о надёжности этой традиции, которая содержит два варианта - тирский и сидонский, и, скорее всего, восходит к одному первоисточнику. Ряд фактов позволяет заключить, что "финикийские и вообще ханаанейские божества вышли из пустыни" (94.с 372). Отмечены и значительные черты сходства между ханаанейскими и южноаравийскими языками. С тем, что финикийцы не были автохтонами, современные исследователи в принципе согласны (Eissfeldt,1941,353; Harden,1980,19).

Не исключено, что миграции аморейских племён из Аравийских просторов в Азию связаны и с последним потеплением климата, пик которого - "голоценовый оптимум",- пришёлся на IV-II тыс. до н.э. (частые засухи и землетрясения - гнев богов). Само название "Аравия", происходящее от арабского "Билаж-аль-араб" - "Страна степей" (известно с IX в. до н.э.), может указывать на то, что в глубокой древности Аравия была страной не пустынь, но степей, весьма благоприятных для кочевого скотоводства.

Первую волну семитов, нахлынувшую на древнюю землю Ханаана, многие исследователи (2.;95.;97) связывают с миграцией аккадских племён (V-IV тыс. до н.э.) в Месопотамию. Однако аккадцам, как считается, в Месопотамии предшествовала хассунская археологическая культура (возникшая в VII тыс. до н.э.), носители которой были предположительно семитами; но о путях миграции последних сведения отсутствуют. Аморейские же племена, в развитие своей экспансии, в конце III тыс. до н.э. также наводнили Месопотамию, сокрушили империю Третьей династии Ура и образовали Вавилонское царство (старовавилонский период).
Характерно, что на Армянском нагорье и в Ханаане местное, автохтонное, оседлое население настолько численно преобладало над пришлым народом-завоевателем (амореями (70-2.с62)), что этнически ассимилировало его (Считается (54.с 169), что для Древнего Востока характерна быстрая, за два-три поколения, ассимиляция захватчиков). Пришельцы-номады восприняли более высокую материальную культуру местного населения (и в Двуречье, и в Ханаане) и постепенно сами перешли к земледелию и оседлому образу жизни. Заметим, что в Месопотамии амореи, ассимилировавшись в основном культурно, не идентифицировали себя с автохтонным населением - шумеро-аккадцами ("черноголовыми"), и не усматривали для них и для себя ни общих (единых) мифопоэтических предков, ни общей предыстории, как это совершилось в Ханаане.

Считается, что до прихода амореев автохтонное население Ханаана, протоханаанеи, говорило на несемитском ("яфетическом") языке (54.с560), который они постепенно утратили в результате сильного политического влияния семитов-заво- евателей (также, как произошло и в Шумере со времён Саргона Аккадского).

Согласно древнеханаанскому мифу творения, предки ханаанеев поселились в стране Ханаан непосредственно после акта творения их прародителей, - первых людей. Первенец Кена(ана), предка-эпонима, - (город) Сидон - современная Сайда.
"Сид, сит, цит"- "рыба", протохан.. То, что "сидон"- это "рыба", констатировал, например, Юниан Юстин, живший в 1V в. н.э. (50.с294); на ханаанейском же, семитическом, языке "рыба"- "даг".

Сидон (Ситон, Цидон) - город Сида (Цида), бога-основателя и покровителя этого древнего города (как, в частности, Иерихон - город бога Луны Йариха, ранее, вероятно, называвшийся "Абу(э)лум"). Несомненно (поскольку "сит, сид"- это "даг"), что "Ситон"- это "Дагон", как об этом и пишет Санхунйатон в "Финикийской истории" (50.). Очевидно, что, Дагон (Ситон, Цидон) - протоханаанейское, эпохи керамического неолита, несемитическое божество (переименованное и заимствованное амореями). Сид (Цид) настолько архаичен, что считался богом ещё в эпоху собирательства, охоты и рыболовства. Вероятно, с этих времён, в силу традиции, Дагон и изображался (94.с377) человеком с рыбьим хвостом вместо ног (по-видимому, во времена неолита Дагон, подобно Энки, который изображался в таком же виде, считался и богом вод). В "Финикийской истории", отражающей раннеземледельческие, неолитические представления жителей Ханаана, бог Дагон представлен как изобретатель хлеба и плуга (50.с76 ); а в ханаанейском языке (и иврите) слово "даган" ("???") приняло значение "зерно, колос, хлебный злак". Бог Дагон считался покровителем земледелия; богом, дающим жизнь урожаю. Так, плодородная равнина Шарон (95.с293) называлась "мощной землёй Дагона". Он непрерывно вёл борьбу с силами беспорядка и хаоса, с чудовищами, подобными Лаббу (левиафану), и всегда побеждал (55.). В древней Эбле бог Дагон являлся верховным божеством, владыкой земли и воды (55.с31). Этот бог считался и покровителем населения долины Среднего Евфрата (49-1.с346): в городе Мари был храм Дагона (11.с184). Во времена Саргона Древнего (III тыс. до н.э.) Дагон (Даган, акк.) был главным богом Северной Сирии: "бог Даган дал ему (Саргону) верхние земли" (т.е. позволил завоевать). В аккадской мифологии Дагон почитался как бог не аккадского (не семитского) происхождения. Храм Дагана обнаружен и в Угарите (97.с87). У филистимлян конца II-начала I тыс. до н. э. бог Дагон - верховное божество, громовержец и воитель. Как изобретатель хлеба, Дагон ассоциировался с "Зевсом Аротрием" (50.с76) и нередко воспринимался, как царь богов (4.с182).

Итак, Дагон (Ситон) - это одна из ипостасей Великого раннеземледельческого бога-отца куро-араксской археологической культуры (земля и преисподняя уже раз делены). Заметим, что Дагон (Сит(он), Цид) подобно Хену (Кену)- другой ипостаси (преисподняя) Великого бога-отца, "был братом Египта, который правил в Африке" (106.с154). Исследователи отмечают (106.с323), что "Дагон представляется, по существу, родоначальником другой семьи финикийских богов, параллельной той, что шла от Эла".

Согласно ханаанейской традиции, первый город в Финикии - Библ, был основан древнесемитским богом-демиургом Элом (Илу). Бог окружил выстроенный им город (нижний слой которого датируется V1 тыс. до н.э.) защитной стеной и сам жил в нём (36.с309; 50.с76).
Раскопки, проведённые в Библе, доподлинно свидетельствуют (95.с44): раннебронзовый период (3000-2700 гг. до н.э.) истории этого города, закончился его страшным разрушением (очевидно, амореями). Археологические данные показали, что пожарный слой покрывает, практически, всю территорию поселения. И только после некоторого времени полного запустения, не позднее 2700 г. до н.э., на возвышенности недалеко от моря, на прежнем месте (заселённом с эпохи раннего неолита), вновь появляется поселение (Muller-Karpe, 1968, 429 и Tab. 2), развившееся затем в город Библ (Гебал, Губла). Характерно, что библские жилища, происходящие от палаток аморейских кочевников-номадов, располагаются только (95.с39) на периферии города (что указывает на восстановление поселения протоханаанеями). В Библе хорошо прослеживается преемственность между культурами ранней и средней бронзы. Так, хотя и храмы приняли несколько иной вид, воссозданы они были на прежних местах и посвящены прежним (по назначению) богам (имёна которых произносились уже на языке семитов, а сами боги протоханаанеев мифопоэтически и функционально либо были увязаны с традиционными национальными божествами амореев, либо нивелированы и затушёваны). При этом отмечено, что на лицо явные следы культового континуитета (Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 47-49; Muller-Karpe, 1974, 844-845; Dunand, 1982, 196).

Город Тир (его островная часть), по Геродоту, был основан ок. 2800 г. до н.э., что засвидетельствовано и Тирскими хрониками (50.с283). Археологический зондаж, проведённый на островном Тире, подтвердил сообщение Геродота (95.с40; Bikai, 1978, 72; Gras, Ruillard, Teixidor, 1989, 46; Baurain, Bonnet, 1992, 59). Древность финикийского города Тира отмечал и пророк Исайя (Ис.23.7).

Основателем островного Тира ("Цор" - "скала; крепость") считался бог Шамемрум ("Шамем"- "Шамаим" - "небо, небеса", ханаан., ивр.; "рум" (???)- "высь, высота", ивр.)- владыка неба, божество, которое принесли с собой из Аравии номады-амореи, предки ханаанеев-тирийцев. Поскольку Шамемрум считался изобретателем шалаша (50.с30),- жилища кочевников, первое поселение, очевидно, состояло из шалашей, сделанных из тростника, лоз и папируса.
Название островной части города во времена расцвета культа бога Мелькарта (мифологически отождествлённого с Ушу) связывалось с именем морской нимфы Тиро. Она же способствовала открытию пурпурной краски, так прославившей Тир.
При осаде Тира Александром Македонским (333-332 гг. до н.э.), его войнами была насыпана дамба, соединившая остров с материком. Постепенно у дамбы накапливались всевозможные донные отложения и остров превратился в полуостров.

В течение всей истории островного Тира с ним был неразрывно связан находившийся на материке (где располагался общегородской некрополь) город "Усу"- Палеотир (Strabon XVI, 2, 24; Curt. Ruf. ГУ, 2, 4), Старый Тир - как именовали его греки и римляне, основанный, вероятно, много ранее островной части города.

У Евсевия Кейсарийского (ок. 264-340 гг. н. э.), в его "Приготовлении к Евангелию", в связи с городом Тиром упоминается и брат Шамемрума бог Усой (Усуй), о котором также говорится и в "Финикийской истории" Санхунйатона. Общепризнано (50.), что "Усуй" является эпонимом города Усу (Ушу), "Старого Тира". Считается, что название "Усу" первоначально обозначало не город, а служило наименованием живущего на этой земле автохтонного населения ("люди (бога) Усу(я)", создателя и покровителя "усоев" и их города). Бог Усуй - первый охотник (т.е. Владыка животных), а позднее изобретатель и покровитель мореходства (Вла- дыка вод). В неолитическом, местном, "усойском", мифе об основании материковой части города Тира говорится (Нонн Панополитанский, (50.с212)): "Здесь жили мужчины, которым единственным "Вечность", порождённый от себя самого, семени их (этим мужчинам и их детям), как современникам, ровесникам (создания) вечной Вселенной ("вечно текущего космоса"), невинному племени девственной земли, показал, чей облик (кто) тогда породил невозделанный и незасеянный ил" (т.е. бог-демиург "Вечность" на заре творения явил себя неотягощённым грехами первым людям, созданным из первозданного ила (земли)).
Огонь преисподней - одно из воплощений Владыки "нижнего мира", Великого бога-отца; и, следовательно,- "пища огня - есть (по принадлежности) жертва Господа" (Танах) и никого другого. Протоханаанейскому богу Усую приписывается основание одного из древнейших ханаанейских культов,- культа Огня (50.с224) и принесение (первым) крови животных в жертву Огню (бог-демиург Усуй обучал (он - культурный герой по Санхунйатону) свой народ). В древнеиндийском эпосе "Брахман" (98.с397) первым (будучи принужден страхом) совершает жертвоприношение Огню, им же сотворённому, извечный бог Отец Праджапати. Согласно "Брахману", Огонь - Владыка "этого мира": земли, вод и преисподней (не неба или воздуха (98.с399)); и тот, кто совершает жертвоприношения "на огне" (богу Огня), - "тот продолжает себя" (бог земли и преисподней - податель зачатия).

Одновременно Усой приносит жертву и Ветру, видимо,- первотворцу Колпию; и посвящает ему и Огню две стелы (связываемые с двумя Тирскими бетелями, часто изображаемыми на монетах).

Предполагается, что древнеиндийский корень слова "ус, уш" означает "гореть, горение и свет, свечение" (на иврите - одном из диалектов ханаанейского языка, "эш"- "огонь"). Так, имя протодравидийской богини "Usa(s)" (или "Уша(с)") дочери Адити, для которого несомненны (8.с370) Хараппские истоки, значит (49-2.) - "свет, свечение". Следовательно, наименование "Усой, Усу(й), Ушу(й)" связано с одним из протодравидийских синонимов, обозначающих огонь как источник света (а сам демиург Усуй, как и Огонь Праджапати, первым порождён Вечностью). В "Финикийской истории" Санхунйатона Свет, Огонь и Пламя - также порождения "Эон протогона" (Вечности, см. ниже).

Заметим, что в основе и "усойского" мифа, и описанного в Финикийской космогонии Моха акте творения посредством соединения "Вечности" с самим собой лежит либо египетский прототип - образ и деяния бога Неб-ер-чера (также сотворившего из себя бога-демиурга), либо единый, общий для протоханаанеев, древних египтян и протодравидов, исходный натуфийский прообраз.

Отметим сходство одного из аспектов культа богини-матери, наблюдавшегося у древних египтян и в индуизме и тантрическом буддизме, говорящее о связи истоков религий этих народов. Так, в одном из космогонических мифов египтян говорится, что бог солнца Ра появился (родился) из лотоса (ребёнком). В индуизме и буддизме, например, известны, как сидящие на лотосе боги Вишну, Ганеша и Будда. В выражении "Ом мани падме хум" - "Сокровище, сидящее на лотосе", слово "падма" ("лотос") соотносится с женским половым началом, т.е. с богиней-ма- терью и, соответственно, изначально связано с таинствами плодородия.

Мистическое число 84, засвидетельствованное во всех индийских учениях (ин- дуизм, буддизм и др.), выражает идею завершенности, всеобщности (так, 84 сиддхи являются олицетворением "полноты откровения"). В Древнем Египте, в царстве Осириса, перед 42 богами 42 номов умерший произносил сорок две "заповеди". У ветхозаветных евреев одно из тайных имён Всевышнего содержало 42 буквы (сакральное число 42 (7х3х2) может быть интерпретировано с привлечением неолитических суждений об устройстве вселенной: земля (семь) - небо (три) - "верх-низ" (два), симметрия). Заметим, что в арийских традициях Осирис отождествлялся с божественным Иимой (авестийский Иима-Хшаэта) или индийским Ямой (ведический Иама).
Центральной фигурой Минойского пантеона (Крит) считалась "владычица"- Великая богиня-мать, нередко изображавшаяся держащей в руках извивающихся змей - символ подземного мира (и двойственности природы божества). Считается, что почитание богини было широко распространено во всех странах Средиземноморья, начиная, по крайней мере, с эпохи неолита (2.с315).

Хорошо известны архаичные изображения орла, держащего змею в когтях, и оленя, попирающего ее копытами. Поскольку и орёл, и олень - неолитические эмблемы богини Неба, Великой богини-матери, то данные изображения символизировали верховенство богини Неба во взаимоотношениях с богом земли и преисподней в ту эпоху.
Как известно (49-2.), первоначально во главе протодравидийского эламского пантеона стояла Пинан(на)кур, Великая "повелительница Неба", мать богов, богиня плодородия, которую позднее в Шумере отождествляли с Инанной (в Аккаде - с Иштар),- с "Вечерней звездой"- планетой Венерой, эмблемой богини Неба. Ведийская богиня зари "Usas" ("Ушас"), каждое утро рождавшая "Утреннюю звезду" - утреннюю планету Венера (то же и у древних семитов), считалась одной из ипостасей древнеиндийской богини Неба - источника небесного света, Великой богини-матери. Заметим, что и асур "Ушанас" под именем "Шукра"- "светлый", др.-инд.) также олицетворял планету Венера (по-видимому, как утреннюю звезду).
Характерно, что в древнееврейской мифологии (Ис.14.12) "Утренняя звезда"- сын Зари: "Как пал ты с неба, утренняя звезда, сын зари, низвержен на землю".
Если (исходя из сходства имён) предположить наличие некой архаичной фун- кциональной взаимосвязи (как ипостасей единого субъекта) божеств "Усуй, Усу, Ушу", "Usa(s), Уша(с)" и "Ушанас", то можно усмотреть в демиурге Ушу эпохи мезолита (в натуфийский период) двуполое божество. Следы существования древнейшего протодравидийского двуполого Великого Бога (Кадавал) всё ещё заметны и в наше время (М.Элиаде). Не исключено, что протодравидийское наименование Великой богини - "Пинаннакур", уже и тогда в Эламе было архаичным, поскольку одна части этого имени (П-Инанна-Кур) в Шумере, совремённом Эламу, использовалось как для обозначения богини Неба - "Инанна", а другая - для персонификации преисподней,- "Кур" (наименование протошумерского Великого бога-отца, см. Кн.I). Вероятно, "Пинаннакур" - одно из древнейших имён двуполого бога протодравидов.
Известно двуполое изображение (VII в. до н.э., фаянсовая статуэтка обнажённого бога) древнейшего египетского бога-демиурга Тота (грудь и живот молодой женщины, а также пенис). В древности хорошо знали и тот факт, что средиземноморская Афродита (Астарта) "изображалась не только в женском обличье, но и в мужском". Так, на Кипре, где проживало много ханаанеев и греков, была статуя богини с бородой, но с женским телом и в женской одежде, со скипетром, "изображающая богиню как существо мужского пола, поскольку полагали, что она "является и мужчиной и женщиной" (50.с62)". Шифман отмечает, что подобные указания можно найти в схолиях к "Энеиде" Вергилия, а также в словаре Гелихия. Левий (Макробий) же свидетельствует, что благословляющая Венера появляется то в мужском, то в женском обличье: "Поклоняющийся Венере, благодатному божеству, молится (не акцентируя), женщина оно или мужчина" (т.е. единому двуполому божеству). Мужское божество "Афродита" упомянуто и Аристофаном (по словам Макробия). На греческом острове Кос, по словам Плутарха, жрец Геракла (Мелькарта) приносил богу своему жертву, облачённый в женское одеяние и с повязкой на голове. В Сирии жрецы и поклонники некого двуполого бога являлись на богослужение в красноватых, прозрачных женских сорочках и прочем женском одеянии; между тем как женщины одевались в мужское платье и вооружались мечами и копьями.

Вероятно, "обыкновение переряживаться" порицалось Ветхим Заветом не то- лько из этических соображений: "На женщине не должно быть мужской одежды,- настаивает Книга Второзакония,- и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок перед Господом Богом твоим, всякий, делающий сие".
По-видимому, в пору мезолита Великие богиня-мать (небо) и бог-отец (земля и её недра) воспринимались как единое, универсальное, всеобъемлющее божество со множеством различных ипостасей и образов, способное порождать (двуполое), - отсюда тогда и акт творения, как "соединение" бога с самим собой.
Таким образом, быть может, тирский бог "Усой" (по статусу равный владыке Неба Шамемруму,- брат, но не сын) - это палестинское наименование предшественника Великих божеств археологической культуры "керамического неолита",- Великого Бога натуфийской эпохи, слившегося далее с протоханаанейским богом-отцом (наверное, по древности город Усу (Палеотир), не уступает Иерихону).
Мифопоэтический конфликт между братьями,- вражда Шамемрума с Усуем, может быть интерпретирован, как борьба автохтонного (приморского) населения Ханаана с завоевателями-семитами (кровное родство богов (братья) указывает на степень ассимиляции племён семитов и протоханаанеев).

С обычаями мезолитических верований связано поклонение столбам, колоннам (символизирующим богиню-мать) и различным камням, "костям земли" (символизирующим, казалось бы, лишь бога-отца), которое в древности существовало, практически, повсеместно (35.с342). Примечательно, что в современной Индии поклонение камням, деревянным столбам или кускам дерева распространено среди племён неиндуистского (видимо, дравидийского) происхождения (35.с343). Груп- пы вертикально стоящих камней в современной Индии изображают или заключают в себе богов, по одному в каждом камне. В селениях существует древний обычай покрывать каждый камень красной краской в том месте, где бы у идола находилось лицо (красный цвет - символ бога земли и преисподней; и тогда вертикально стоящий камень - олицетворение одной из ипостасей этого бога).

О связанном с культом священных камней архаичном боге "Бетиль" (Бетилу, угарит.; Бетэль, ивр., араб. (bt"l) - "дом бога") известно весьма немного. У Филона-Евсевия о нём говорится лишь то, что он - брат Эла и, следовательно, один из богов пантеона Библа. Поскольку, бог Бетиль упомянут и в договоре (ок. 670 г. до н.э.) тирского царя Баала с Асархаддоном (106.с322), можно полагать его и богом, чтимым в Тире; следовательно, он, по меньшей мере, общефиникийское божество. Теофорные имена, включающие имя "Бетиль", собраны Шрёдером (50.с97). Особенно многочисленны примеры из персидского времени.
В доиудаистическом иудейско-израйльском обществе, в свою очередь, почитали Бетиля, как одного из величайших богов. "И устроил (Иаков) там жертвенник, и назвал сие место: Бог Бетиль, ибо тут явился ему (этот) Бог" (Быт.35.7). То было место, "на котором Бог говорил ему: (я) Бетиль" (Быт.35.15). Об этом же свидетельствует пророк Иеремия (48.13): "И посрамится Моав за (своего не аккадского бога) Камоса, как дом Израилев посрамлён был за (бога) Бетиля, надежду свою". В документах из архива Элефантины содержались личные теофорные имена, включающие компонент "Бетиль" (50.с245). Древние евреи благоговели перед Бетилем и испытывали "страх божий" перед ним: "Вот что (божьи кары) причинит вам Бетиль за крайнее нечестие ваше" (Ос.10.15). Храм бога Бетиля находился в городе Бетиле (бывшем Лузе (1Цар.10.3)). В Книге Царств рассказано, как в этот храм шли три человека с жертвоприношениями: один нёс трёх козлят, второй - три хлеба, и третий - мех с вином.
Помимо того, что "Бетиль, Бетэль" - имя божества, это наименование воспринималось (И.Шифман) и как обозначение предметов культа (этого бога). У древних арабов, в частности, эмблемами Бетэля служили, как правило (49-1.с395), камни пирамидальной или конической формы (грубообработанные), скалы и деревья. У древних евреев: "В гладких (круглых чёрных и белых (50.)) камнях долины доля твоя... им ты делаешь возлияние и приносишь жертвы" (Ис.66.17). "И встал Исаак... и взял камень... и поставил его памятником (вертикально) и возлил елей на верх его" (Быт.28.18,19). У ханаанеев олицетворяли Бетиля священные каменные столбы (и конуса). Культ бетилей в Ханаане подтверждается и нумизматическими материалами (изображение бетиля Астарты на монетах (50.с106); самые ранние монеты были отчеканены в Тире примерно в середине V в. до н.э. (97. с189)). Как известно, город Библ славился своим святилищем Астарты, где посреди открытого двора, окружённого крытыми галереями, возвышался белый, конусообразный обелиск, священный символ богини (возможно, женский половой член, рудимент пениса). По сообщению Геродота, в аналогичном святилище города Аскалона богиня также представлялась в виде простого белого каменного конуса. Часто встречаются изображения Астарты в виде царицы, сидящей на троне, необходимом атрибуте этой богини. Характерно, что иногда на "трон водружали конической формы камень, призванный символизировать Астарту" (106.с63). Знаками богини Тиннит, в IV-III вв. до н.э., в частности, в Карфагене заменившей Астарту, служили также бетили,- камни конической формы, которые обычно ставили по три (106с.70).

Заметим, что и в дравидийской Индии (М.Элиаде) повсеместно в качестве си- мвола Дурги (Парвати, Шакти), супруги Шивы, богини растительности и плодородия, используются простые каменные изображения женского полового органа - "йони" (др.-инд. "yoni", "источник", "женские гениталии"). Культ "йони", по-видимому, восходит к древнейшему периоду индийской истории. Сам Шива часто символизируется каменным цилиндрическим "линга" (др.-инд. "linga",- "характеристика", "знак пола" (пенис)) - символ божественной производящей силы). Наиболее часто "йони" почитается в соединении с "лингой" как природная энергия, содействующая проявлению мужского творческого начала. Указанная пара символизирует Шиву и его супругу, акт животворящего единения Великих бога-отца и богини-матери, а объектом поклонения чаще всего является каменное изображение, где "йони" служит основанием поднимающегося из неё столбом "линги".

Мало этого, британский профессор Перкс ("Журнал Королевского медицинского общества") взглянул на Стоунхендж, самое знаменитое языческое святилище Европы (загадочная каменная конструкция, выложенная в виде окружностей и столбиков, воздвигнутая, как считается, в конце эпохи оледенения) неромантичным взглядом гинеколога и узрел в конфигурации исторического памятника то, что видит, как врач-гинеколог, много раз в день. По его мнению, внешний круг ка- мней символизирует большие половые губы, внутренний - малые, а расположенный на прямой линии от них столбик, возможно, алтарь,- символизирует клитор. Более того, профессор убежден, что если археологи хорошенько покопаются в це- нтре малого круга камней, они обязательно обнаружат там останки ребенка. "Плодовитость - вот что должно было стать главной идеей той эпохи, и именно репродуктивным органам (богини-матери) должны были поклоняться".

Итак, вполне можно полагать, что белые ханаанские конусообразные обелиски символизируют Великую богиню-мать и являются отголоском протоханаанейских (натуфийских) представлений о богине.

Отметим в частности, что древнеиндийское поклонение "линге", как одно из проявлений фаллического культа, восходит к протодравидийской цивилизации (изображения из Мохенджо-Даро и Хараппы) и засвидетельствовано в "Ригведе". Проявление этого (возможно, натуфийского) культа нашло параллели и в архаичных культурах Древнего Египта (соответствующие празднества и процессии) и Ханаана (фаллическая символика оплодотворения, связанная с Балу; оргии плодородия).

Обратимся к эмблемам, связанным с культом бога Бетиля.
Так, в храм, посвящённый этому (мужскому) божеству, три жертвователя-ха- ибри принесли в дар три хлеба, три агнца и вино (в доме бога четыре жертвенных объекта: люди, агнцы, хлеб и вино). Числа же три и четыре, как неоднократно упоминалось, - эмблемы богини Неба, великой матери. По принадлежности, хлеб - жертва богине растительности; вино, символ крови,- жертва Великому богу-отцу, а агнец (только что родившийся козлёнок или ягнёнок)- жертва обоим богам. В этом акте священнослужения, как очевидно, жертвоприношение совершается и в честь богини Неба, и в честь бога Земли и преисподней одновременно, в едином акте, однако, количественно преобладает символика богини-матери (видимо, традиционно,- как главы пантеона в прошлом).

Камни (бетели) пирамидальной или конической формы, а также камни (белые) круглые и гладкие - символика богини-матери. Бетили иной формы, поставленные вертикально, символизировали бога-отца. Камни круглые, гладкие, но чёрные (чё-рный - цвет земли) - символ единения Великих богов.

Следовательно, не исключено, что почитание бетилей и поклонение богу Бетилю (брату Эла) представляет собой традиционное явление отправления культа Великих богини-матери и бога-отца, как единого (двуполого) божества.
В Библе обнаружен древний храм (III тыс. до н.э.) великой матери Баалат-Ге -бал (первоначально, по-видимому, Анат, вытесненной со временем слившейся с ней Астартой). Как показывает фундамент храма, перестроенный и укреплённый ок. 2000 г. до н.э. (107.с81), на этом месте стояло святилище, внутри которого находился алтарь в виде трёх грубо обработанных камней. Подняться к алтарю можно было по трём ступеням (число три - неолитическая символика).

Помимо храма Баалат-Гебал, в Библе открыт не менее архаичный храм, посвящённый предположительно богу Решефу (95.с41:106.с229). К большому двору храма, в котором находилась целла, примыкал другой двор с несколькими помещениями. Сооружение в плане напоминало букву "L". В начале II тыс. до н.э. над частью этого храма был построен другой, по стилю типично ханаанейский, посвящённый Решефу (у Санхунйятона Решеф - бог (земного) огня). Он состоял, в основном, из двора и целлы в глубине его. В центре этой целлы поднимался высокий бетиль (олицетворяющий Решепа), перед которым находился небольшой бассейн для стока возлияний богу. Примечательно, что в одном из углов святилища стояли значительно более низкие бетили, по форме напоминающие египетский обелиск ((obeliskos, греч.) - возникшее в Древнем Египте сооружение в виде граненого, обычно квадратного в сечении, суживающегося кверху каменного столба с заостренной пирамидальной верхушкой); подобные священные камни (символика богини-матери) в большом количестве наполняли двор храма. Здесь же в углу была сооружена специальная платформа, на которую возлагались пожертвования богине (вероятно, Анат). Как следует из особенностей совокупности культовых построек храма, числа и расположения эмблем богов, во II тыс. до н.э. жертвоприношения в честь Великого двуполого божества сохранились и совершались ещё в едином акте почитания, но уже на различных, разделённых, объектах культа (причём, объём символики богини-матери традиционно доминирует). При этом в Библе практиковалось и отдельное поклонение богине Неба (храм Баалат-Гебал).

Геродот Галикарнасский (484-425 гг. до н.э.), Иосиф Флавий и Плиний также повествуют о двух стелах в одном из храмов Тира: золотой круглой (вероятно, типа "шивалингам") и изумрудной четырёхугольной (по-видимому, пирамидальной), светящейся ночью. Можно лишь изумляться силе традиций!
Имя бога: "Решеф (Рашап, Рашпу)",- явно аморейское, семитическое ("Ра-шап(а)"- "??" ("ра"- "плохой, злой") и "???" ("шапа, сапа"- "речь, речение"); и, очевидно, является синонимом, новым наименованием, некого старого протоха- наанейского божества. В теогонии Санхунйятона-Филона Решеф (Рашапа) - бог (земного) огня; "свет, огонь, пламя" (49-2). Рашапа - хтоническое божество (отождествлялся с аккадским владыкой подземного мира Нергалом, но который, как и его ханаанский коллега Муту, с огнём не связывался). Он - губитель, насылающий мор, эпидемию, а также бог войны и покровитель оружия (подобно Нергалу). Рашапа считался хранителем договоров (ханаанейский огонь-Рашапа проходил между частями разрезанной туши, как позднее Господь Бог у евреев). Греки отождествляли Рашапу с Аполлоном, считавшимся согласно Филону сыном Крона; и, следовательно, Рашапа - брат Эла, а это может указывать на то, что изначально Рашапа - не аморейское божество (при раскопках храма в Хазоре (XIV в. до н.э.) найдены две стелы, посвящённые, как считается (50.) Рашапе и Элу (а возможно, Анат)). Отметим, что уже в Эбле (III тыс. до н.э.) засвидетельствовано существование культа Рашапы. Хетты почитали этого бога под именем "Иршаппа" (106.). В угаритских ритуальных текстах Решеф фигурирует довольно часто. Ему постоянно ("тамид") приносились в жертву баран или овца. Наименование этого бога часто использовалось и в теофорных именах, что говорит о высокой значимости божества в ту эпоху.

В Ветхом Завете Рашапа упоминается, как злой демон (Втор.32.24; Пс.78.48). "С утверждением единобожия он превращается в разрушающую силу на службе Йахве" (106.с313). В еврейской традиции Решеф именуется (107.с88) как "Мекаль" ("Mekalleh")- "Уничтожитель". На стеле из Бейт-Шаана (жители которого постоянно страдали от малярии) бог Решеф представлен в головном уборе, украшенном рогами газели (оленя), его священного животного. Поскольку в еврейс- кой традиции "газель (олень)" - одно из немногих почитаемых животных, то его наименование - "Цви", нередко используется в качестве мужского имени.

Если протоханаанейские боги Хен-Кен и Ушу - соответственно, божество по- дземного огня (первый) и огонь, пламя, как источник света (второй), то, возможно, Решеф, открывший людям, подобно Ушу, способ добывания и использования огня - это божество, первоначально объединявшее эти две ипостаси (Учение о ра- зных видах огня изложено, в частности, у Платона). И.Шифман полагает, что первозданный Огонь, которому приносит кровавую жертву Усой, "можно идентифицировать с финикийским богом огня Решефом" (50.с224). На то, что в протоханаанейской бытности "Решеф" считался Великим богом-отцом, указывает (106. с74) использование им молний в качестве стрел ("огненные стрелы (решефы)" Песни Песней).
Характерно, что обычно Решеф выступает в паре с богиней Анат,- с протоханаанейской (даже натуфийской, см. ниже) богиней Неба, Великой матерью. Можно предположить в таком случае, что Ушу (Рашапа) и Анат, в пору становления натуфийской археологической культуры в Ханаане, являли собой разделившиеся (но часто почитавшиеся и как нераздельный образ) ипостаси единого (двуполого) божества, позднее получившего аморейское наименование "Бетиль" (древние семиты и сами вполне могли сохранить и отправлять культ Великого праафразийского божества "натуфа").

У ханаанеев Рашапа обычно изображался (50.) в виде юноши с луком (па- раллель с Ушу-охотником). Египтянам же Рашапа (видимо, со времён эпохи гик- сосов) представлялся сильным мужчиной, одетым в короткое одеяние, перетянутое ремнями, высокую корону царей Нижнего Египта, в руках у него щит, копьё и боевой топор (49-2.).

Массивные, необтёсанные, вертикально поставленные каменные столбы-мо- нолиты, "массебот", также были обычной принадлежностью ханаанейских и ранних доиудаистических святилищ. Хорошо сохранившиеся образцы подобных кам- ней (столбов), были открыты при раскопках капищ Гезера и Танааха (в Гезере, например, найдена "высота" ("бома") с двенадцатью столбами (массебот), идущими по прямой линии с севера на юг).
В начале второго тыс. до. н.э. ханаанеи заселяли обширное пространство, охватывающее юго-западную часть древней Сирии, Финикию, Палестину и частично Заиорданье. К северу и востоку от ханаанеев жили амореи. И те, и другие, естественно, говорили на различных диалектах одного и того же языка. Культуры этих двух народов были очень близки и составляли, как принято обозначать,- ханаанейско-аморейскую культурную общность, круг (50.с7).

Как правило (97.с146) ханаанские города были небольшими, преимуществен- но двухэтажными; и постройки, имеющие больше одного этажа, располагались очень тесно. Улицы у финикийцев были мощёные. Отметим, что, среди древних народов Востока они первыми начали мостить улицы. Древнейшие среди обнаруженных подобных улиц относятся к VI в. до н.э. Все ханаанейские города обносились крепостными стенами независимо от их размеров. Так, крепостная стена Тира (ок. 850 г. до н.э.) была с зубцами и башнями. Стены Сидона, тоже с башнями и зубцами, высотой в один этаж, изображены на сидонских монетах начала 1V в. до н.э.. Ханаанское водоснабжение почти полностью базировалось на системе резервуаров, облицовывающихся водонепроницаемой известковой штукатуркой, позволяющей долго сохранять собранную дождевую воду.

Рассказывая о Тире и Араде, Страбон сообщает о многоэтажных домах, причём, в Тире некоторые дома были даже выше, чем в Риме (у тирцев были и многоэтажные дома (из пяти и шести этажей)). В основном же дома жителей Тира представляли собой двухэтажные сооружения, причём нижний этаж был больше верхнего. Так, на одном из рельефов Синаххериба (ок. 700 г. до н.э.) представлены отдельные двухэтажные дома различной архитектуры, при этом во всех случаях верхние этажи изображены уже нижних. На втором этаже такого "типового" дома делались двойные двери с пилястрами по бокам. Окна, маленькие и квадратные, обычно устраивались только на верху, и нижняя их часть украшалась балюстрадами, поддерживаемыми миниатюрными колоннами в форме пальм (так называемые тирские окна). Такие, типичные финикийские "верхние окна", часто упомина- ются в Ветхом Завете (например, окно, через которое Иезавель смотрит на Иеху). Подобные окна изображены и на пластинках из слоновой кости (67.с144) "женщина в окне" из Кальху (Калах, ныне Нимруд), Ассирия, и Арслан-Таша, отображающих ритуал поклонения Иштар (Астарте). Крыши домов были плоские.

В Карфагене, в маленьком городке 111-11 вв. до н.э. Керкуана, обнаружены дома, принадлежащие рыбакам либо красильщикам. В одном из этих домов сохранилась ванная комната с ванной, имевшей сидение. Комнаты были вымощены розовым цементом с вкраплением мелких мраморных кубиков. Наружные стены домов были сплошными, а окна выходили в маленький внутренний дворик.
В Ханаане, как и в Древнем Шумере, единая государственность не сложилась. Крупнейшими среди обилия мелких городов-государств были, например, такие, как Газа, Тир, Сидон, Библ, Угарит. Связь человека с конкретным городом у ханаанеев выражалась формулой: "люди Тира (Сидона, Библа)". В городах Ханаана большим влиянием пользовались гражданские общины, обладавшие суверенитетом в своих внутренних делах.

Наследование трона в городах-государствах по обычаю осуществлялось лишь по кровному династическому родству. В городе Тире, в частности, после смерти царей Итобаала и его преемника Баала (середина 1V в. до н.э.) эта династия, по-видимому, оборвалась, так как правление осуществляли "судьи" ("шофетим") в течение более чем семи лет ("Финикийские хроники" (50.с139)), такие же, как в Кар- фагене или в Израиле до эпохи царей (например, Дебора, Самсон, Самуил).

Представление "судья (шофет)" в значении главы или представителя политической власти встречается уже в III-II тыс. до н.э. в городе-государстве Эбла и в царстве Мари (106.с269). Как полагает Ренан (92.с115) институт судей (шофетим) - ханаанейского происхождения (по всей вероятности, протоханаанейского, поско- льку среди амореев Вавилонии институт "шофетим" не наблюдался). Характерно, что в древнейшем, дошедшем до нас перечне царей Эдома (Быт.36) нет ни одного царя, который был бы сыном своего предшественника. Предполагается (92.), что все они были "судьи" ("шофетим"), следовавшие непрерывно один за другим
Обособленные, часто конфликтующие между собой города-государства Хана-ана политически были слабы. Разобщённость делала Палестину, Финикию и Си- рию желанным объектом грабежей и завоеваний для более сильных соседей.

Так, во времена расцвета царства Шумера и Аккада (ХХIII в. до н.э.) месопотамские войска проникли в Северную Сирию (вероятно, после захвата города-го- сударства Эбла). В "Книгах Пророков" (107.с24) Саргон Аккадский (Древний) назван покорителем "той земли, где садится солнце, а горы сплошь заросли кедром" (Ливан)". Возможно, эти события нашли отражение и в эпосе о Гильгамеше, один из эпизодов которого повествует о том, как герои убивают Хуваву, стража кедровых лесов. Позднее, в ХХ1 в. до н.э., при империи Третьей династии Ура (при Амар-Суэне по меньшей мере), в Северной Сирии и Библе была установлена на некоторое время власть месопотамских царей (4.с237). Известно (95.с44), что Биб- лский правитель Ибдати носил шумерский титул наместника - "энси".

Не исключено, что память о лёгких победах отцов-завоевателей в Ханаане яви- лась мотивированной путеводной нитью для "черноголовых" беженцев-изгоев хаибиру. Когда месопотамские беженцы появились в Ханаане, местные правители не только не препятствовали их приходу и расселению (семья Лота в Содоме), но даже и приветствовали пришельцев (взаимоотношения Авраама и царя Авимелеха (Быт.20.)), при условии, что те будут занимать и использовать невозделанные или пустующие, мало пригодные для земледелия земли, внося плату в виде пожертвований. По сообщению Герения Филона (50.с83), прозвище, данное ханаанеями дре- вним ха-ибри (хаибиру), означало - "храбрый", указывая на их воинскую доблесть (Герений Филон писал (De magist.,p28 ): "Прозвище "Варрон" на языке кельтов оз- начает "храбрый", а у финикиян же - "иудей").

Однако, отношение к хаибиру как к завоевателям, захватчикам возделанных, плодородных земель, даже высказанное сотни лет спустя, мягко говоря, неприязненное. Об этом прекрасно свидетельствуют тирские "Книги Царств" (перевод отрывков по Дию и Менандру, I в. н.э.). Так, в традиции евреев бытует легенда о том, что в период строительства Первого Храма царь Соломон Мудрый загадывал невероятно трудные загадки (задачи) царю Тира Хираму, непосильные для ума ханаанеянина, и с лёгкостью разгадывал те, которые предлагал тирянин. Ханаанейские "Книги Царств" подтверждают эту легенду, но освещают её несколько иначе. "Говорят, что иерусалимский тиран Соломон посылал к Хираму загадки и просил у него, чтобы оказавшийся не в состоянии решить, заплатил в наказание много денег. Затем (говорят), что некий тирянин Авдимон решил предложенное (по Менандру "постоянно побеждал задачи, предлагавшиеся Соломоном") и сам предложил другие задачи, которые Соломон не разрешил, и (поэтому (50.с138)) переплатил Хираму много денег". Как повествует Ветхий Завет, царь Соломон отдал Хираму за долги сотню городов.

Гл. 1. Древний Ханаан
Гл. 2. Этносы древнего Ханаана.
Гл. 3. Некоторые ханаанейские обычаи у древних евреев.
Гл. 4. Мифология Ханаана и ветхозаветные параллели.
Гл. 5. Боги Ханаана и Ветхий Завет.
Гл. 6. Рефаимы (рапаиты).
Гл. 7. Бетили, священные рощи и деревья.
Гл. 8. Эпоха Угарита в Ветхом Завете.
Список литературы.