Религия Ханаана. Гл.3. Некоторые ханаанские обычаи у древних евреев.

Последнее обновление 17.08.2007

Гл. 1. Древний Ханаан.
Гл. 2. Этносы древнего Ханаана
Гл.3. Некоторые хананейские обычаи у древних евреев.
Гл. 4. Мифология Ханаана и ветхозаветные параллели.
Гл. 5. Боги Ханаана и Ветхий Завет.
Гл. 6. Рефаимы (рапаиты).
Гл. 7. Бетили, священные рощи и деревья.
Гл. 8. Эпоха Угарита в Ветхом Завете.
Список литературы.

Гл. 3. Некоторые ханаанейские обычаи
у древних евреев.

В древности "религия была главным и основным элементом культуры" (94.). По своей структуре религиозное мировоззрение ханаанеев было довольно архаичным и входило в круг культовых воззрений раннеземледельческо-скотоводческого происхождения. К церемониям таких религиозно-мифологических представлений обычно относят такие типичные пережитки, как ритуальные омовения, возжжение огней, лунарные празднования, оргии плодородия, почитание камней, гор, дубрав и источников, обычай захоронения умерших в пещерах, употребление в культовых ритуалах вина и яиц, жертвоприношения, воскурения и возлияния.
Как отмечает Ю.Б. Циркин: "Религиозно-мифологические представления, будучи весьма консервативными, по своей природе, отражают обычно не современную, а предыдущую стадию общественно-хозяйственной и политической эволюции" (106.с259).

В религиозном мировоззрении израильско-иудейского доиудаистического общества, "ветхозаветных" евреев, потомков "черноголовых" и древнейшего населения Ханаана, несомненно, помимо шумерских постнеолитических представлений и атавизмов "веры отцов" Авраама, устойчиво удерживались и культовые традиции раннеземледельческой археологической культуры "керамического неолита" Ханаана, адаптированные ассимилировавшимися амореями-завоевателями. Некоторые древнейшие религиозные представления Месопотамии и Ханаана были тождественны (например, "Не вари козлёнка...").
Употребление ханаанеями крови в пищу было запрещено, по всей вероятности, уже в глубочайшей древности (Кровь, как возлияние, принадлежала только Великому богу-отцу, владыке земли, воды и преисподней). Подобно древним евреям ханаанеи также соотносили кровь с душой (Миф "Волшебный лук"): "Пролилась кровь Акхата, и вышла из него душа" (106.с128).

Святилище типа "высота (бома)", конструктивно представляло собой алтарь из необработанного камня, возведённый на открытом воздухе (первоначально, видимо, на холмах или в горах - на высотах, чтобы быть поближе к небу, к богине Неба), причём, не было ни статуи, ни стен и крыши, ни ограды (97.с96). Такое святилище являет собой древнейший тип храма Великого мезолитического владыки (вероятно, двуполого божества, поскольку на таких алтарях жертва предавалась огню).

Уже в архаичные времена полагали, что воздействие огня на человека очищает, сжигая скверну. В Индии, например, юноша и девушка в начале традиционного обряда бракосочетания семь раз (символика бога-отца) обходят огонь священного костра. "Ветхозаветные" евреи также были глубоко убеждены в том, что если будет на то воля Божья, то "Господь омоет скверну (как бог вод) и очистит... духом огня (как бог земли и её недр)" (Ис.4.4). Отсюда и культовая практика очищения огнём, осуждаемая официальным жречеством Древнего Израиля как языческая (Втор.18.9-12; и др.). Обряд проведения "сыновей ваших через огонь" (Иез.20.31) был достаточно популярен. Так, цари Иудеи Иоахаз I (741-725 гг. до н.э.) и Манассия (696-642 гг. до н.э.) провели своих сыновей через огонь (2Пар.28.1-4; 4Цар.21. 2-7), принесли дары и совершили воскурения (Господу, как Богу земли и преисподней) в "Геенне огненной"- долине Хенном. Очевидно, что в этой долине было древнее, доизраильское (а, возможно, и протоханаанейское), место отправления культа (святилище) бога подземного огня Хна. "И устроили высоты Тофета (святилище-могильник) в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне" (Иер.7.31,32). Дети древних евреев приносились в жертву огню вплоть до эпохи Вавилонского пленения (4Цар.21.6;Иер.32.35) не только в долине Хинном, но и в других местах (Иер.19.5): "и устроили высоты Ваалу (Хозяину), чтобы сожигать сыновей своих огнём во всесожжение Ваалу (Хна-Ушу)".

Не исключено, что евреи Ханаана вследствие ассимиляции усвоили и такой обычай сыновей Хеномовых (Исх.2.28-30): "Первенца из сынов своих отдай Мне ...Семь дней пусть будет он при матери своей, а в восьмой день (без обрезания) отдавай его Мне". Дабы не нарушать этой заповеди, и праведник Ной, и Иаков, зачатый прежде Исава, призванные исполнить Божий промысел, рождаются уже обрезанными. Бог требует приносить Ему в жертву необрезанных детей,- мальчиков, которых Он ещё не принял в ряды "избранного" им народа; людей, не успевших стать иудеями, тех, "кто Господен",- т.е. "гоев". Отсюда, видимо, и произрастает многовековое поверье о том, что евреи используют для изготовления мацы жертвенную кровь детей - неевреев.

В древности, вероятно, принесение богу в жертву первенца не было чем-то из ряда вон выходящим. Об этом говорит пророк Михей (6. 6-7): "С чем я предстану пред Господом, преклонюсь пред Богом Вышним? Предстану ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами годовалыми? Не хочет ли Господь тысячи овнов, мириады потоков елея? Не дам ли я моего первенца за мое преступление, плод моего чрева за мой грех?".

Наименование арабского "Праздника жертвы" ("Ид аль-адха", араб.) "Курбан"- "жертва" ("корбан" (?????) на иврите)- считается словом арамейского проис- хождения. Обоснование этого праздника арабы усматривают в жертвоприношении Авраамом своего сына-первенца (по Корану - Исмаила; ряд арабских племён - потомки "черноголовых", см. Кн.I). Если полагать это название праздника (Кур-бен) словом из лексикона "черноголовых", где "Кур" - имя протодравидийского Великого бога-отца, а "бен" - сын, то перевод данного слова: "сын (первенец) - (богу) Куру" (По Феофасту в III в. до н.э. у евреев "корбан" понимался как "дар Богу")- может указывать и на то, что обычай принесения в жертву Всевышнему сыновей-первенцев процветал как в натуфийско-куро-араксском Ханаане, так и в протодравидийско-шумерской Месопотамии (а, возможно, и у семитов древней Аравии).

"Богу- богово". И евреи, как и ханаанеи, не "мудрствуя лукаво", отдавали сво- их первенцев Великому богу вод, земли и преисподней, которому, как богу животного плодородия, и принадлежало всё первородное (точно так же, как все первинки урожая приносились в жертву Великой богине-матери, ответственной за растительное плодородие). Жертвоприношения совершались в любом, подходящем для этой цели, месте: "закалающие детей при ручьях, между расселинами скал" (Ис.57.), в долине Хинном. При раскопках земли Ханаанской археологи обнаружили большое количество обгоревших детских скелетов в различных местах захоронений. Нередко погребение сожжённых детей осуществлялось в виде захоронения урн с прахом (часто с посвятительными, вотивными, надписями) в пещерах.
В результате раскопок древнего ханаанейского храма в Гезере, в одной из пещер на его территории, обнаружены многочисленные детские трупы, похоронен- ные в кувшинах. Всем этим детям было не более восьми дней. Ни у одного из них на теле не найдено следов какой-либо травмы или насильственной смерти, только у двух младенцев заметны следы ожогов. По-видимому, детей, подержав над огнём для очищения, ещё живых и кричащих, засовывали в кувшины, в большинстве случаев головами вниз (чтобы заглушить крик). Затем детей хоронили в "святом месте" во дворе храма. Учёные едины во мнении по поводу этого захоронения: это - первенцы, принесённые в жертву божеству. Последующие находки подтвердили, что это - священные жертвы (12.с201;14.с269). Подобные детские гробницы-кув- шины найдены, например, и в городе Таанахе.

Заметим, однако, что неизвестно: все ли дети в кувшинах были мальчиками. Факт захоронения в пещере и "огонь очищения" говорят о жертвоприношении богу-отцу, но такие атрибуты, как кувшин и число дней (восемь), символизирующие связь обряда с богиней-матерью, указывают на жертвоприношение в её честь. Мо- жно предположить, что это ритуал - "воскурение фимиама" в честь обоих Великих раннеземледельческих божеств (либо единого двуполого божества), который сове- ршался весной, дабы стимулировать приплод и урожай, а ежегодное число жертв равнялось двум (как-то раз один из жрецов переусердствовал с очищением - обнаружены следы ожогов у двух младенцев). Поскольку богине-матери, богине Неба, принадлежали все новорождённые девочки (и мальчики до обрезания и получения имени - в течение восьми дней), то в кувшинах могли быть и первородные девочки - "первинки" (примечательно, что девочки у иудеев получают имя на третий день). По-видимому, наиболее вероятная ежегодная жертва богам - один мальчик и одна девочка.

Обратим внимание на так называемый "знак бутыли", исследованный, в частности, француженкой К. Шарль-Пикар (106.с307). "Знак бутыли" имеет вид сосуда с цилиндрическим или яйцевидным туловом и коротким, цилиндрическим либо полусферическим (колпачкообразным) горлом. "Иногда вместо колпачка появляется изображение человеческой головы, а на тулове - женских грудей или фаллоса" (но, по-видимому, не одновременно того и другого). Шарль-Пикар считает, что этот знак олицетворяет как ребёнка, принесённого в жертву, так и жертвенный погребальный сосуд; и связывает его (знак) с богиней Неба.
Однако, определённо можно полагать, что символика на тулове "знака бутыли" указывает на акт жертвоприношения не только богине-матери, но и богу-отцу, совершаемый в едином обряде.

Примечательно, что, в архаичные времена у предков древних евреев и перед жатвой (убийством) ячменя, видимо (2Цар.21.9), совершались человеческие жерт- воприношения (по принципу: "жизнь за жизнь").
В древности обряд человеческих жертвоприношений (особенно жертвы сына) вообще был распространён довольно широко. В Европе, например (36.с276), шведский король Аун (Он), для спасения собственной жизни, принёс в городе Упсале в жертву богу Одину девять своих сыновей.

В ханаанейско-аморейском культурном регионе распространение подобного обряда также хорошо подтверждается как письменными источниками, так и археологическими материалами (50.с252). Так, обычай принесения в жертву детей засвидетельствован у ханаанеев города Аскалона: при захвате города фараоном Рамсесом II, осаждённые, взывая о помощи к богам, бросали своих детей с городских стен навстречу вражеским стрелам (египетское изображение (50.с253)). При сходных обстоятельствах моавитский царь Меша (1Х в. до н.э.) принёс в жертву главному богу Моава Камошу своего сына (2Цар.3.27): "И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознёс его во всесожжение на стене. И был гнев большой над израильтянами, и они отступили от него, и возвратились в свою землю". Когда армия Агафолпа подошла к стенам Карфагена, жители последнего, решив, что это связано с гневом божества, сожгли одномоментно более пятисот своих детей, из которых двести - сыновья знатных семейств,- были определены властями, и не менее трёхсот было пожертвовано добровольно (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. СПб,1776, кн.20,14). Во славу Господа вознёс своего сына на всесожжение и Авраам. В целях обеспечения Божьего благословения и защиты важных строений, древние евреи при их закладке также приносили в жертву своих детей. Так, когда "Хиэйль, бэйтэйлянин, отстроил Иерихон: Авирамом, первенцем своим он заложил основание его, и Сегувом, млад- шим сыном своим, поставил он ворота его, по слову Господа" (3Цар.16.34). Человеческие жертвы приносились и аммонитскому Милькому, и тирскому Мелькарту (64.с159); (в Карфагене ежегодно приносили Мелькарту (97.с109) одну человеческую жертву).

Жертвование собственных детей (как правило, первенца или единственного сына), по представлениям той эпохи, было героическим актом во имя рода (племени), ради благополучия и процветания всего общества. Отчаявшись, человек жертвовал божеству самое дорогое, ценное, из того, что есть у него. Такая жертва считалась наиболее действенной во времена великих бедствий (война, эпидемии). В древнееврейской мифологии (99.с163) есть сюжет, живописующий как во время Всемирного потопа, когда поднялись Нижние воды Теhомы, рыдающие люди бросали в бушующий поток своих детей. Быть может, этот миф отражает некое реальное событие, произошедшее во время одного из губительных разливов великих месопотамских рек Тигра и Евфрата.

Этиологическое сказание об учреждении человеческих жертвоприношений в Ханаане излагается в "Финикийской истории". Санхунйатон повествует о том, как верховный бог Эл (Илу) во время нашествия какой-то страшной эпидемии соорудил жертвенник и принёс в жертву отцу, богу неба Баал-Шамему (Шамемруму), своего первенца от нимфы Анобрет в искупительную жертву. "Финикийская история" изобилует рассказами о подобных жертвоприношениях, причём, угодную богу жертву выбирали по жребию среди нескольких конкурирующих претендентов.

Согласно предположению немецкого семитолога О.Айсфельда, название "Молох" носил сам ханаанский обряд принесения в жертву детей, но не какое-либо божество. И тем не менее, заметим однако, что в договоре тирийцев с Ассархаддоном (667 г. до н.э.) бог Эл, перечисленный после Баал-Шамема, наименован как Баал-Мелех (корень слова "???"), Баал-Малаки, т.е.- "Молох" (в перечне богов финикийско-хеттской билингвы из Кара-Тепе (720 г. до н.э.) "Эл - Создатель земли" также следует за своим отцом Баал-Шамемемом).

Неолитический инициационный обряд проведения через огонь (проведения че- рез "mlk"), как засвидетельствовано археологически, со временем развился в ритуал жертвоприношения детей (53.с377). Этот обряд в пределах нового Древнего мира дольше всего продержался у ханаанеев Карфагена. По Диодору (20,14) детей, отдаваемых в жертву, сажали или клали на руки бронзовой статуи Эла (Баал-Ме- лех,- имя Эла, давшее название обряду; Эл - древнесемитический бог-отец) с головой быка (атрибут неолитического бога-отца), откуда они падали в огонь: "у них была медная статуя Крона (Эла), протягивающая вперёд ладонями обращённые к земле руки, так, чтобы дети, положенные на них, скатывались и падали в некую полную огня бездну". Приведём ещё одно красочное описание "mlk". "Статуя Молоха... была колоссального роста, вся из меди, и внутри пустая. Голова была бычачья... Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клались жертвы; руки, движимые цепями на блоках, скрытых за спиною, поднимали жертвы до отверстия, находящегося в груди (Молоха), откуда они сваливались в пылающее пекло, которое помещалось внутри статуи, на невидимой решётке, а выпадавшие сквозь неё зола и угли образовывали всё возрастающую кучу (пепла) между ног колосса. Полагают, что взрослые жертвы сперва закалывались, но нет сомнения в том, что дети клались живыми на страшные, докрасна раскалённые ладони чудовища" (Рагозина З. А. История Ассирии, СПб, И-е А.Ф. Маркса, 1902, с. 151-152).
Следовательно, первоначально в Ханаане люди жертвовали своих детей богу неба Урану (Баал-Шамему, Шамемруму), отцу Эла (Крона), который, в качестве посредника и исполнителя (как это и следует из мифа), возносил их на всесожжение своему отцу (либо это - постоянное искупительное жертвоприношение самого Эла, оскопившего отца). Позднее, когда роли бога Неба и Эла сделались менее значимыми, жертва "mlk" приносилась тому богу, который на данный момент считался главой пантеона, царём богов. В середине второго и в начале первого тыс. до н.э. таким божеством являлся Балу (Ваал-Цафон).

У древних евреев, как выяснилось (Иер.32.35), также бытовал не только очистительный обряд "проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоха", но и обряд "Молох": "всякий... который даст из детей своих Молоху, смерти да будет предан". Отправление "ветхозаветными" евреями этого обряда указывает на повсеместное почитание народом в "допленный" период Ваал-Цафона (Баал-Хаддада), ассоциировавшегося во многих "божественных" ипостасей с Господом Богом.

Останки принесенных в жертву по обету (сожженных) детей традиционно хоронили на специальных кладбищах ("тофет") - ещё одной разновидности ханаанских культовых сооружений. Такие кладбища (некрополи), обычно устраивавшиеся на окраине города, в частности, найдены при археологическом изучении многих приморских городов Финикии. "Тофет" являлись "неотъемлемой частью пунических городов, они существовали, пока была жива пуническая цивилизация".

В Ветхом Завете термин "тофет" упоминается, например, в книгах Иер.(7.31) и 4Цар.(23.10), и только, как "Тофет, что в долине сыновей Еннома". В книге Ис. (30.33) говорится, что "Тофет давно уже устроен; он приготовлен и для царя, глубок и широк; в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы (явная ассоциация с преисподней), зажжет его".
Обычно "тофет" представлял собой закрытый двор (106.с249), внутри которого "находилась небольшая часовня размером всего в 1 кв. метр с собственным дво- риком, к которому вёл лабиринт загородок". Считается, что здесь, во дворе ханаанейского тофета, не только хоронили, но и приносили в жертву детей. Над каждой закопанной урной с останками, "ставилась стела с именем жертвователя и призывом к богу или богине принять этот дар. Когда двор заполнялся, он мог выравниваться, и в новом слое вновь располагались урны с останками детей".

На древнем Ближнем Востоке достаточно широко было распространено представление о "договоре", "завете", между божеством и человеком. Одно из ранних проявлений этой концепции обнаруживает шумерский текст "реформы" Уруинимгины (ХХ1V в. до н.э.), завершающийся словами: "Чтобы сироте и вдове сильный человек ничего не причинил, он (Уруинимгина) заключил с богом Нингирсу этот завет" (31.с166). Одно из поздних упоминаний этой доктрины содержится в фини- кийской надписи V11 в. до н.э., где сказано: "(бог) Ашшур установил с нами... завет неба и земли, навсегда, завет Баала, владыки Земли". В Древнем Египте, судя по тексту Большого папируса Харриса, с каждым из богов, владеющих собственным домом (храмом), заключался договор о характере жертвоприношений ему: на- водя порядок в стране, фараон Сетенехт "ввёл храмы во владение божественными приношениями, дабы жертвовать их богам, согласно обычным договорам с ними".
"Завет" Господа Бога с еврейским народом представлен в Танахе: Если вы "будете Моим народом, (то) и Я буду вашим богом" (Иер.10.13); или "если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов" (Исх.19.5). При заключении "завета" с Господом у горы Синай, была принесена жертва, и Моисей окропил народ кровью со словами: "вот кровь завета, который Господь Бог заключил с вами обо всех словах сих" (Исх. 24.8).

Много ранее (лет на семьсот), в Ханаане, при заключении "завета" (договора) Авраама с Богом, использована другая "технология". В Книге Бытия повествуется о том, как Господь повелел Аврааму: возьми Мне трёхлетнюю телицу, трёхлетнюю козу, трёхлетнего овна, горлицу и молодого голубя. Богопослушный праведник Авраам взял всех их, рассёк пополам и положил одну часть против другой; "только птицу не рассёк". "Когда зашло солнце и наступила тьма... дым... и пламя огня прошли между рассечёнными животными".

Для выявления истоков этого обычая обратимся к материалам археологии.
При раскопках Гезера Макалистером, в одном из древнейших могильников (пещере-цистерне) были обнаружены 14 лежащих мужских скелетов и один - шест- надцатилетней девушки. Сохранилась только верхняя часть туловища девушки, ниже рёбер тело было отсечено, а тазовые кости и ноги в захоронении вообще от- сутствовали. Много древесного угля, найденного между костями в могильнике, показывает, что здесь происходили жертвоприношение и погребальное пиршест- во или какой-либо иной торжественный погребальный обряд. Под фундаментом одной из стен Гезера, около останков двух мужчин, лежал расчленённый скелет юноши в возрасте около семнадцати лет. Его тело также было расчленено ниже рё- бер, а нижняя часть и конечности отсутствовали. Тот же необычайный способ погребения зафиксирован (12.с203;14.с268) более, чем в двенадцати случаях на пог- ребальном поле конца каменного века в Галльштадте, Австрия.
По поводу мальчика и девочки, убитых и разрезанных пополам, Дж.Фрезер предлагает следующее толкование: это были жертвы, принесённые ханаанеями при заключении очень важного, возможно, судьбоносного, договора. Договаривающие- ся стороны прошли между частями человеческой жертвы, подобно тому, как древние евреи при заключении договора проходили между двумя половинами убитого телёнка ("резать договор"). Такой обычай основывается на идее возмездия: разрезание жертвы пополам символизирует участь клятвопреступника (благодаря действию симпатической магии).

В договоре с Авраамом Бог проходит между частями жертв, как одна из дого- варивающихся сторон; проходит ночью, при Луне, в виде огня и дыма.
Интерпретируем набор символов (и жертвенных животных) в этом обычае с позиций раннеземледельческой, неолитической, религии.
Так, пламя, дым и Луна - эмблемы Великого бога земли и преисподней; тёлка и коза - его "жертвенное стадо"; число жертв (пять)- его сакральное (хтоническое) число (овен (57.), до поры поздненеолитической религиозной "революции" являлся священным животным богини-матери; горлица и голубь - тоже жертвы в её честь). "Пять" составляет и сумма признаков, символизирующих присутствие бога-отца: пламя, дым, Луна и двое его животных (самки тельца и козла).

Сакральные числа "три" (размер "жертвенного стада" богини-матери (овца и два голубя), возраст животных и число самок) и "четыре" (при прохождении Бога в виде огня между частями животных и голубями - с каждой из сторон от него находится по четыре "предмета"), - эмблемы богини Неба, Великой матери, символизирующие непременное присутствие богини при заключении "завета".

Следовательно, при таком обряде договора ("завета") договаривающиеся стороны клянутся небом (богиня-мать), землёй, водой и преисподней (бог-отец), призывая Великих неолитических богов в свидетели договора, т.е. это - предельно сильная клятва. Клятва того же типа использована, в частности, в шумерском мифе "С великих небес" (51.с146) при заключении договора между царицей преисподней Эрешкигаль и двумя созданиями, сотворёнными богом Энки для спасения Инанны. Энки, знающий будущее, поучает своих созданий: "Душою небес, душою земли её (Эрешкигаль) закляните, душою недр её закляните!". Близки к этой магической формуле и стихи из благословений праотца Иакова (Быт.49.25,26): "Он да благословит тебя... благословениями неба... благословениями бездны, благословениями персей и утробы (матери-земли)"; и пророка Моисея (Втор.33.13): "Благословит Господь... дарами неба, росою (земли) и бездной, лежащей внизу".

Отметим, что в городе Мари, где проживало много амореев, заключение дого-воров сопровождалось, как и у евреев Ханаана (Быт.15.9,10), закланием жертвен- ных животных (70-5.с109). Видимо, обычай "резать договор" в постраннеземледе- льческом месопотамском быту был неизвестен. В Шумере верность слову гарантировала богиня Эшхара, владычица справедливого суда (49-1.с595). Порукой верности слову, данному Эшхаре, было то, что она приходилась матерью страшной "семёрки" демонов; её эмблема - скорпион. Помимо Эшхары, одна из жён Нергала, владыки преисподней "черноголовых",- богиня Мамету ("клятва, обязательство") непосредственно персонифицировала клятву и олицетворяла наказание клятвопреступника. Обе богини были хорошо известны и за пределами страны Сеннаар: в Эламе, в Угарите, у хурритов.

В более поздние времена у евреев тот, кто приносил клятву, окроплял себя кровью принесенных в жертву животных - "кровью завета" (по-видимому, со времён Моисея). Этот древний обычай и сейчас отправляется (99.) племенами малов и баков на юго-западе Эфиопии: человек, "рассекающий" животное, мажет себя его кровью (не исключено, что этот обычай - древнеегипетское наследие).

Обсудить на форуме